— Чем могу помочь? — спокойно спросил я, делая шаг ближе.
И в этот момент её рука коснулась моей. Всего на мгновение — и что-то лёгкое мягко скользнуло мне в ладонь.
Я не успел ничего спросить. Она уже развернулась и зашагала так быстро, словно за ней была погоня. Ни взгляда, ни слова. Лишь тонкий запах духов — цитрусы и мята. Откуда-то я помнил этот аромат.
Незнакомка тут же смешалась с другими членами делегации Дневного клана, выходящих из Дворца.
Я стоял, вглядываясь в толпу, и сжимал в кулаке крошечную записку. Но не стал читать ее на глазах у всех. Вместо этого отошёл в сторону, под старую липу, чья крона всё ещё держала прохладу. Там, в полутени и подальше от чужих глаз, я развернул послание.
«Нужно срочно увидеться. Завтра в семь у Арки Союза. Циллия»
Я прочёл ещё раз. Потом ещё.
Потом сложил записку обратно — так, как она была сложена изначально, и тут же убрал в карман. Память тут же подкинула воспоминания об аромате цитрусов и мяты — Циллия любила такие духи.
Но что на этот раз от меня понадобилось наследнице лорда Альтена?
Глава 2
Южная часть Альбигора выглядела иначе на закате. Воздух был наполнен густым, как кисель, туманом. Идеальный вечер, чтобы вляпаться в ещё одну политическую интригу.
«Арка Союза». Название говорило об одном, но пахло другим — предательством, интригами и договорами, которые никто не собирался соблюдать.
Я прислонился к одной из колонн. Камень был тёплым от дневного солнца, но уже начинал остывать. Тут было тихо — даже птицы, казалось, обходили место стороной. Где-то вдалеке ухнула грузовая повозка.
Циллия появилась почти беззвучно. Светлое платье, длинный плащ с артефактной застёжкой, волосы собраны в высокий, почти болезненно строгий узел. Даже в тумане её лицо казалось удивительно чётким: подбородок, словно выточенный из мрамора, глаза — будто две капли ртути. Лёд и контроль. Неприступная красота.
— Всё-таки пришёл, — сказала она вместо приветствия.
— Прости, что без подношений, — я наклонил голову. — Ни жертвенного вина, ни крови невинных младенцев или что там нынче у вас в клане принято дарить богоподобным аристократам.
Циллия не улыбнулась, но бровь дёрнулась.
— Это не смешно, Ром.
— Тогда говори, зачем я здесь.
Она подошла ближе, и я заметил, как слегка подрагивали её пальцы от напряжения. Но на лице — ни единого признака волнения. Её хорошо учили.
— Доминус хочет… жениться на мне, — сказала она, будто выдавила сквозь зубы. — Чтобы получить нового наследника. В обход Фиора.
Я насмешливо приподнял бровь.
— Как неловко. Теперь бедняга Фиор не сможет обвинить меня в том, что именно я отнял у него всё. А ведь он так вжился в роль… — я уставился на Циллию. — И что мне с того?
— Ты же знаешь, что я ещё давно была обещана принцу Рионису. — На этот раз её голос чуть дрогнул. — Но он погиб, и теперь… Все полагали, что я должна была перейти к Фиору.
— Наследуемая невеста, — пробормотал я. — Как фамильный меч или сервиз.
Циллия вскинула голову. Теперь её глаза полыхнули по-настоящему.
— Не смей, — тихо сказала она. — Я пришла не ради твоего сарказма. Я не хочу быть красивой куклой или племенной кобылой.
Я невесело усмехнулся.
— Помнится, ещё недавно такое положение тебя устраивало. Или всё дело в том, что ты просто не хочешь идти за старика?
— Я и за Фиора не хочу, — огрызнулась Циллия.
— Тогда скажи, зачем пришла. Только честно.
Циллия отвела взгляд. На миг — редкий, почти сокровенный миг — на её лице появилась настоящая усталость. Хрупкая. Человеческая.
— В клане что-то происходит, — прошептала она. — Я не знаю, что именно. Меня не посвящают в подробности. Даже отец ведёт себя, будто я пустое место. Но я чувствую: что-то готовится, Ром.
Она снова посмотрела на меня.
— Ты один из немногих, кому я могу сказать это. Потому что ты — вне клана. Ты не играешь в их игру.
— Я играю в свою, — тихо ответил я. — И ты это знаешь.
Мы замолчали. Где-то вдалеке пробежал прохожий — силуэт растворился в тумане. Циллия подошла ближе. На её щеках появился лёгкий румянец от холода. Или от тревоги.
— Мне страшно, Ром, — выдохнула она. — Не столько за себя… Хотя кого я обманываю — за себя тоже. Но я боюсь за клан и за весь город. У нас раскол. Доминус утратил авторитет, его род опозорен.
— Из-за моего поединка с Фиором? — догадался я.
— Отчасти. К тебе у нас никто не испытывает тёплых чувств, тут дело в другом. — Циллия оглянулась по сторонам, словно подозревала за собой слежку. — Некоторые считают, что Доминус проявил слабость, когда пошёл на уступки в обмен на жизнь Фиора. Многие считают, что принц Рионис погиб именно по вине брата, а потом ещё и Фиор проиграл поединок… Теперь и сам Доминус понял, что должен спасти династию через нового наследника.