Я положил ладонь так, чтобы пальцы касались рукояти Тень-Шаля. Тень распласталась под кожей, готовая в любой момент встать на мою защиту. На всякий случай я закрыл разум — с Белотканников станется снова попытаться залезть мне в голову.
Сопровождающий не произнёс ни слова за всё время поездки. Довольно короткой, к слову.
Ночной город скользил за стеклом. Сначала — знакомые центральные кварталы: элегантные вывески магазинов и ресторанов, ярко-жёлтые окна элитных апартаментов и силуэты прохожих. Дальше — витрины Золотых Весов, за ними — косые улицы Пламенников, гул печей, красные отсветы на мокрой брусчатке.
Повозка не меняла курса, уверенно выстраивая траекторию к северо-востоку. Я знал этот путь. Владения клана Белых плащей располагались как раз на окраине первого круга города и занимали немало земли.
— Значит, магистр пригласила меня в свои владения, — усмехнулся я, окончательно узнав маршрут. Забавно, что судьба снова привела меня к Башне Белой ткани, где началось одно из моих самых захватывающих приключений.
Мы проскочили мимо закрытого рынка и выехали на широкую магистраль, которую в городе называли Белой осью. Здания стали меньше, окна горели не так ярко. Однако во всём чувствовался порядок, присущий лишь Белым плащам и их орденам. Ни единой кривой линии, даже фонари мигали в одном ритме.
Над кварталом высилась Башня белой ткани — словно толстый стебель из камня и стекла. Её вершина терялась в редких низких облаках. В прошлый раз она показалась мне ниже.
Повозка нырнула в переулок с одинаковыми фасадами, окнами и дверями. Только мелочи выдавали их принадлежность к разным орденам клана: металлические таблички, скромные гербы и знаки. Мы проскочили два поста — шлагбаум поднялся заранее, охрана стояла неподвижно, как фигуры на игровой доске.
Мы выскочили на широкую площадку у подножия башни. Здесь уже было чисто, как в операционной — ровный ряд деревьев одинаковой высоты, брусчатка без единого пятна, фонари с белым, как молоко, светом. Машина уверенно взяла правее, миновала ещё один пост — двое в белых перчатках проверили пропуск и скользнули взглядами мимо меня, словно меня вовсе не существовало.
— Вас встретят, — впервые заговорил мой сопровождающий. Голос оказался низким и бесцветным.
Мы плавно притормозили под навесом. За высоким стеклянным ограждением шёл дождь — тонкий, как серебряная пыль. На площадке у служебного входа никого не было. Лишь один тонкий силуэт в белом на дальней лини.
Водитель повернул ко мне маску и чуть наклонил голову — можно выходить.
Я положил ладонь на дверной рычаг и, прежде чем выйти, поймал своё бледное отражение в тёмном стекле. Выглядел я паршиво, но сейчас это не имело значения.
Дверь открылась мягко, как шёлк. В лицо ударил холодный воздух с запахом дождя и мокрого камня. Я ступил на идеально сухую плиту площадки и поднял взгляд на белую громаду, что нависала надо мной.
Цитадель Виррен встретила меня безмолвием.
Мы миновали стражу и оказались в просторном холле.
Внутри царил холодный порядок. Коридоры — в бело-серых тонах, стены обтянуты тканевыми панелями с вшитыми рунами. Они мерцали, сканируя пространство, и когда мы проходили мимо, и по моей коже пробежали мурашки — система безопасности считывала мои сигнатуры.
Я держался расслабленно, но рука всё время лежала на Тень-Шале. От Виррен можно было ожидать чего угодно. И отдавать клинок я не собирался.
Мы подошли к лифту — прямоугольная ниша с металлической дверью без единой руны снаружи. Сопровождающий коснулся кнопки, и стальные двери бесшумно разошлись в стороны.
Лифт вознёс нас на самый верхний этаж, если я правильно понял символы на панели управления.
Меня встретил огромный зал-холл. Плиты цвета слоновой кости переливались мягким светом, колонны уходили высоко под строгие своды потолка, и от этого казалось, что я вошёл в храм, посвящённый не богам, а человеческому разуму. На стенах — не картины, а абстрактные схемы: линии, круги, спирали.
Нас уже ждала Виррен. Белая мантия сидела на ней, как доспех, лицо идеально собранное, взгляд холодный, но вежливый. Она стояла в центре холла, сложив руки, и когда я вошёл, плавно повернулась, словно точно знала момент, когда двери раскроются. Наверняка знала.
— Какая честь, — сказал я, чуть приподняв бровь, — быть приглашённым в саму цитадель вашего ордена.