Я криво усмехнулся.
— Похоже, сейчас нагрянет целая делегация лекарей.
Двери палаты бесшумно разъехались в стороны. На пороге стояла Виррен: собранная до жесткости, бледная до прозрачности. На ней была её вечная белая мантия с геометрическими узорами ордена, но ткань словно потускнела вместе с лицом. Даже сама Виррен выглядела измотанной. Оно и понятно — Башне пришлось выхаживать многих больных.
Я ощутил знакомое натяжение — мысленная струна, натянутая между нами, тихо звенела. Подчинение держалось: не верёвка, не удавка — струна на моём пальце. Стоило шевельнуть — и загудит.
— Делегат, — сказала она и слегка кивнула — Датчики сообщили о вашем пробуждении. С возвращением, страж Ром.
— Рад видеть вас в добром здравии, магистр.
Виррен подошла ближе, скользнула взглядом по рунам на мониторах. Потом щёлкнула браслетом — в воздухе над кроватью вспыхнула тонкая проекция: дата, время, диаграммы. Я не всматривался. Хотелось слов, не цифр.
— Говорите, магистр, — попросил я. — Кого мы потеряли?
Она вздохнула.
— Лорд Альтен-старший погиб, — начала Виррен, будто отчёт читала не мне, а стенам. — Закрыл людей Бликом во время взрыва Ноктиума. Людей успели вывести, но Альтена — нет.
Я кивнул.
— Что ж, хоть одно достойное дело напоследок.
— Магус Обба, — продолжила Виррен, — глава Пламенников. Погиб на месте. Мы подняли его щит, но вторая волна пришла раньше. Магус Ильга, примите мои соболезнования.
Ильга молча кивнула и крепко сжала мою руку.
— Герцог Варейн и магистр Салине получили тяжёлые ранения, но выжили и уже отправлены в квартал Лунорождённых, — продолжила Виррен. — Потери среди Зелёных Рук, Серого ордена, Белых плащей. Много имён, господин. Из чинов Совета — секретари с третьего и шестого ярусов, старший протоколист, двое курьеров, трое стражей… И, разумеется, Солнцерождённые.
— Выходит, Фиор так и не добился своей цели, — отозвался я. — Совет не был уничтожен.
Виррен кивнула.
— Не весь. Клан Солнцерождённых официально обвинён в нападении на Совет и лишён членства. Проведены аресты среди высших чинов клана.
— А Циллия Альтен?
— Выжила. Она дала показания против Фиора и своего отца.
Я закрыл глаза на секунду. Внутри на миг стало пусто — как в опустевшем храме после службы.
— Вы должны знать ещё кое-что, делегат. Ноктианцы пришли сами и предложили помощь. Переговоры шли, пока вы… спали. Клан Лунорождённых координирует их отряды.
— Хорошо, — кивнул я. — Значит, ещё есть шанс установить мир.
Я снова попытался подняться. Мышцы отозвались сразу — сухой болью, а голова едва не взорвалась.
— Куда⁈ — одновременно спросили Ильга и Виррен, а потом почти в унисон придавили меня к постели. «Лисёнок» — руками, магистр — взглядом.
— Встать, — объяснил я очевидное. — У меня длинный список дел: поговорить с Советом, увидеться с Ноктианцами, обсудить…
— Нет, — сказала Виррен, и руна над головой загорелась ярче. — Чтобы вытащить вас с того света, нам пришлось совершить невозможное, страж Ром. Если вы сейчас встанете и начнёте работать, мы зафиксируем необратимые изменения в когнитивных связях. Простыми словами: вы станете слабее. Навсегда. Вам показан покой до полного восстановления. Никаких нагрузок!
— Люблю вашу манеру подавать новости, — буркнул я. — Тонкая, оптимистичная.
— Я прослежу, — угрожающе проговорила Ильга.
— Понял, — вздохнул я. — Дамы, вы, кажется, сговорились.
— Это здесь ещё нет Салине, — усмехнулась Ильга.
Виррен вышла, тактично дав нам с Ильгой возможность ещё ненадолго остаться наедине. Её тёплая ладонь всё ещё лежала поверх моей.
— Самое важное ты уже сделал, — сказала она после паузы. — Город теперь навсегда изменится.
Я вздохнул.
— Значит, всё это было не зря.
Повозка мягко качалась и ползла по брусчатке. Альбигор после пожара был весь в ранах: белые ленты строительных ограждений перетягивали раны улиц, артефактные краны наклонялись, как цапли, а рабочие деловито сновали и постоянно что-то таскали.
Я заметил нескольких Солдат Ноктианцев — они перетаскивали крупные камни и расчищали площадку.
— Как настроение в народе? — Я кивнул в их сторону. — Не пытались поднять их на вилы?
Мы с Салине сидели друг напротив друга. За время моего вынужденного сна магистр стала ещё суше и, кажется, спокойнее. Но я вдел, что под её глазами легли тени.
— Пока ты валялся и пугал лекарей, — сказала она, не оборачиваясь, — Ноктианцы пришли к воротам сами и предложили помощь. Герцог под свою ответственность принял их предложение. Народ присматривался… и, кажется, лёд тронулся. Сам посмотри.