– Хорошо. Если осудить я его не смогу, то, по крайней мере, я сниму его с должности.
– Это тоже не выйдет…
– Почему?! Я вождь. Это моё право кого ставить своим заместителем, кого снимать.
– Да это так, но как ты объяснишь это людям? Фактически Ставра поставил на эту должность народ и, если он лишится своей должности, ему будет гораздо проще выставить себя жертвой и поднять людей на бунт. Если выслать его с материка активизируются его сторонники и потребуют его возвращения.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Оставь всё как есть. Дай Ставру время. Рано или поздно он осознает свою ошибку и покается. Люди должны сами увидеть его признание, а до этого момента мы ничего не сможем сделать.
– Я не верю в это. А если он начнёт будоражить народ?
– Он не посмеет это сделать. Воины его не поддержат, а будет настаивать, народ сам его свергнет.
– Но отпустить его значит признать его правоту, – с сомнением произнёс Трезор.
– Признал бы его правоту ты только в том случае, если бы осудил охотника.
Озар, ранее узнав от охотника об аппаратуре в землянке, позаботился о том, чтобы она в сохранности была перевезена на корабль. Дочь учёного также сопроводили на корабль, и в тот же вечер аппарат с охранниками вождя и охотником на борту вернулся в столицу.
Ставр вновь вступил в свои права, правда извинений от Озара он так и не дождался. Свою вину он признать отказался, ссылаясь на то, что вождю всё привиделось. Видимо сказывались ещё последствия нападения охотника. Озару пришлось срочно вмешаться и прервать разговор.
Чуть позже Озар и Трезор в лёте покинули эти земли. Трезор был зол, но он понимал, что Озар прав. У них не было доказательств вины Ставра и все его публичные обвинения сведутся к препирательствам, которые только что прозвучали в кабинете заместителя.
Вернувшись в резиденцию, Трезор от злости первым делом хотел отправить своих людей на поиски Мария, чтобы хотя бы тот ответил за взрывы в пирамидах, но передумал, вспомнив, что это он подсказал как разрушить здание тюрьмы и после он несколько часов не отходил от Веласа.
Уже в кабинете в своей резиденции Трезор мельком просмотрел бумаги и решил, что имеет право ознакомиться с ними более детально. Практически на каждом листе упоминалось его имя.
Ознакомившись с бумагами Трезор смог узнать, что Нур назвал в его честь свое новое оружие. Айрон, так называлась особая взрывоопасная смесь.
Со временем Трезор хотел создать архив подобный тому, что хранился на подводном острове. И сейчас каждый такой листок был бесценен. Не так давно Белотур, узнав о его идее, передал ему копии документов, касающиеся браслетов и техники.
Здание будущего архива должны были воздвигнуть на месте снесённого здания тюрьмы, а пока все документы хранились в особой комнате резиденции вождя.
При помощи летописцев сейчас он сохранял и восстанавливал историю. Тиран уничтожил все записи, ранее хранившиеся в городе, но он не смог стереть эти знания из памяти людей. Сейчас по крупицам восстанавливалось утраченное. С настоящим было проще. В историю были вписаны не только имена островитян и оба имени вождя, но и имя тирана. Люди должны были запомнить как хорошее, так и плохое.
В то же время Трезор понимал, что бумага не надёжный источник информации. Он хотел сохранить записи на более долговечном материале, на камнях. Но не на плитах, которые время также не жалело, а на небольших гладких камешках от нескольких сантиметров, которых было в избытке на побережье.
В этом вопросе Трезор полностью рассчитывал на Осана. Охотник должен был найти способ нанесения записей на твёрдую породу, ограниченного размера и при этом, не повредив её. Оружие ранее уничтожавшее, сейчас должно было служить для сохранения.
Спустя несколько недель беспрерывной работы, после того как сотни доставленных с побережья камней были уничтожены практически в пыль, Осан наконец-то предоставил единственный уцелевший и полностью готовый экземпляр.
Это был небольшой камешек размером не более 20 сантиметров. На его гладкой поверхности изображалось первое прибытие Айрона и островитян на эту землю. Художник даже не забыл о звере, изобразив его весьма реалистично у здания тюрьмы.
Трезору очень понравился получившийся результат, только он удивился, почему охотник не использовал символы, ведь так было бы понятнее, но Осан объяснил это тем, что рано или поздно любой язык исчезает и уже не остаётся людей способных прочесть и понять символы, которые использовали его носители. Рисунки более наглядно способны сохранить историю на тысячелетия.