Я понимаю, что после этого признания моё письмо будет немедленно брошено в огонь. Но я всё равно допишу его, не для того чтобы кому-то что-то доказать, а, чтобы подтвердить для себя верность своего выбора.
Мой народ живёт далеко на юге, соседнем этому материке. У нас также есть свои воины, только иного рода. Мальчиков обучают убивать с раннего детства и в возрасте десяти лет передают хозяину, которому ты обязан служить до конца жизни.
Несколько лет я честно исполнял свои обязанности, не получая ничего взамен. Я и не помышлял о том, что где-то может существовать жизнь по другим правилам, пока однажды во время очередного задания не забрёл в бедную деревню. Там в одной из ветхих лачуг мать укладывала детей спать, рассказывая им сказки. Тогда я ещё не знал, что это такое и принял её истории за чистую правду. Я понял, что мир гораздо больше, чем мне представлялось всё это время.
Я не выполнил последний заказ и решил не возвращаться больше к своему хозяину. Обратного пути у меня не было и, проплутав несколько лет по горам, я вышел к этому чудесному краю, где меня приняли, ничего не зная о моём прошлом. Здесь я наконец-то обрёл долгожданную свободу, несмотря на то, что у власти к этому моменту уже находился Тиран, и нашёл своё счастье. Зорину. Это был единственный человек, которому я открылся практически при первой нашей встрече, и она не оттолкнула меня.
К тому моменту она была не свободна, и её мужем был воин из личной охраны вождя. Позднее я узнал, что семьи воинов из охраны Тирана жили в гораздо лучших условиях. Для них практически ничего не изменилось, им были предоставлены единственные уцелевшие дома в столице.
Узнав, что я владею боевой наукой, она предложила мне позаниматься с её ребёнком, ведь его, так же, как и других мальчишек ожидала военная служба. Она не хотела такого будущего для своего сына, но выбора в те времена ни у кого не было, а мне она доверяла.
Я с удовольствием занимался с пацаном, ведь во время тренировок я мог беспрепятственно видеться с ней. Постепенно Родан привязался ко мне, и я полюбил его как своего сына.
Зорина верила в скорое возвращение Айрона и говорила, что тогда всё будет по-другому, и она сможет, не опасаясь уйти от мужа. Ей я поклялся, что, когда мы будем вместе, я больше никогда не вернусь к своему прежнему делу. Но нашим мечтам не суждено было сбыться.
Однажды ко мне подошёл её муж и сказал, что он знает, кто я на самом деле и предложил мне поработать на него и Тирана. Я должен был выследить и устранить Айрона. Я сказал ему, что он ошибся и обратился не по адресу. Я не мог понять, откуда он всё узнал, и мысли не допускал, что Зорина могла меня выдать. Оказалось, что я сам выдал себя. Во время моих занятий с Роданом, его отец часто наблюдал за нами тайком и не мог не узнать технику южан, о которой в военных кругах было хорошо известно. А я был влюблён и ничего не замечал вокруг.
Я не мог больше подвергать их опасности и решил переехать далеко на юг, раз уж не мог покинуть территорию. Нам необходимо было расстаться. В ту ночь мы должны были встретиться в последний раз, до лучших времён. Я бы всё объяснил Зорине, она бы поняла, что у нас действительно нет другого выхода.
Мы должны были встретиться в небольшой роще недалеко от города. Когда я вышел к ней я заметил за её спиной какую-то тень. Не успел я опомниться, как кто-то со спины вонзил ей кинжал в грудь, сымитировав мой удар…
Всю жизнь меня учили убивать, а нужно было учиться спасать. Зорина умерла у меня на руках в считанные секунды, и я ничего не смог сделать… Но убийцу я успел заметить, это был её муж. Спустя час я нашёл его. Он, как ни в чём небывало вернулся домой.
Ранее я дал Зорине слово, но теперь мне не перед кем было его держать. Я нарушил данное обещание и пожалел об этом в тот же миг… Родан, двенадцатилетний подросток видел, как я убил его отца. Сначала я хотел догнать его и всё объяснить, но в тот момент я не смог бы сообщить ему ещё и о смерти матери. Это вновь было моей ошибкой. Об этом он узнал уже на следующий день. Я хотел найти его, но он нашёл меня раньше. Обвинил в обоих убийствах и пытался убить. Нужно было позволить ему сделать это ещё тогда, но я не мог бросить его, он оставался совсем один.
Я скрывался всегда неподалёку от него, всегда был поблизости, присматривал. Он, конечно, чувствовал мою поддержку, но и не подозревал о том, что я всё время был рядом.