– Нет, это даже не обсуждается, – резко ответил Трезор, показывая, что он не хочет говорить на эту тему.
– Что за упрямство?!
– Это не упрямство, Балий. Просто я смотрю наперёд и ничего хорошего из этой затеи не вижу. Во-первых, мой новый заместитель даже не успеет толком вникнуть в дела, как вернётся Озар. А во-вторых… у меня есть на примете несколько кандидатур, которые могли бы занять эту должность, но я не знаю их настолько хорошо, чтобы доверять им. Мой первый заместитель в случае моего отсутствия фактически становится вождём на этой территории. Человек, внезапно получивший столь большую власть, может в будущем не захотеть расстаться со своим местом и может пойти на что угодно… О том, что Озару стало хуже и что врачи уже не дают никаких гарантий известно многим. Ты понимаешь меня, Балий? Я просто не хочу подставлять друга и провоцировать своих людей.
Против таких доводов врачу нечего было возразить. Трезор прав и такое развитие событий вполне вероятно, а внезапная смерть Озара на данном этапе ни у кого подозрений не вызовет.
– Родан так и не отходит от дома. Как думаешь, он по-прежнему представляет опасность? Может его пока запереть?
– Родан? – удивлённо и растерянно произнёс Трезор. – Я совсем забыл про него. Нет, не думаю, чтобы он что-нибудь замышлял. Я заставил его прочесть письмо. Мне кажется, он всё понял и осознал.
– Что ж, тогда это кардинально меняет дело. Пожалуй, я разрешу ему посидеть с Озаром.
Трезор быстро взглянул на Балия. В его взгляде мелькнуло что-то вроде обиды и укора.
– Не смотри на меня так, Трезор. Тебе я не запрещаю навещать друга. Я лишь против долгих и ночных посещений себе во вред. К тому же его имя Озар произносит гораздо чаще, чем твоё.
Трезор и Балий вместе вернулись к дому Озара. Родана не было видно. На
своём привычном месте у окна его не было, сегодня дежурила не его смена. Но Балий знал, что его не придётся искать. Как только кто-нибудь из врачей показывался на улице, Родан намеренно попадался им на глаза. Вот и сейчас едва заметив вождя и врача, направляющихся к дому, он вышел из-за деревьев, но не подошёл.
Балий подозвал его и позволил вместе с ними войти в дом. Родан бросился к постели больного, уже не обращая внимания ни на врачей, ни на вождя. Но каково ему было видеть своего названного отца в таком состоянии и понимать, что в этом виноват лишь он один. Как только вождь ушёл, Родан был готов, что его вновь выгонят, но Балий ничего не сказал и он остался. С тех пор он не отходил от отца ни днём, ни ночью.
Однажды ночью Озар ненадолго пришёл в себя впервые за всё время. Родан заметил это:
– Отец, прости меня! – горячо воскликнул юноша, прижимая его руку к своему лицу.
Но Озар смотрел пустыми ничего не видящими глазами и, кажется, ничего не слышал.
Балий подошёл и позвал его, но тот не отреагировав, вновь провалился в пустоту.
Лихорадку удалось сбить, и это было хорошо, что Озар хоть ненадолго пришёл в себя, но, то, что он никого не узнал, был тревожный признак. Всё должно было решиться в течение следующих суток. Балий больше не тешил себя надеждами и отправил Трезору персональный сигнал, позволив ему провести остаток ночи у постели друга.
На следующее утро состояние Озара значительно улучшилось и более не вызывало опасений. Балий с уверенностью заявил об этом, но посещения запретил:
– Не нужно его сейчас дёргать, ещё успеете наговориться, – проговорил он, выставляя за дверь вождя и молодого человека.
Прождав сутки, и окончательно убедившись, что Озару больше ничего не угрожает, он разрешил непродолжительные посещения под присмотром врачей и вернулся на северный остров.
Но Озару было неспокойно. От Балия он уже успел узнать, что и вождь и Родан ознакомились с его посланием, но его по-прежнему беспокоила его дальнейшая судьба. Трезор понял его состояние и попросил всех оставить их на несколько минут.
Озар начал было давать какие-то сбивчивые объяснения, ему всё ещё трудно было говорить, но вождь остановил его, взяв за руку:
– Ты говоришь, что невозможно исправить своего прошлого, Озар, – с деланной строгостью заговорил Трезор, после недолгого молчания. – Но ты отлично знаешь историю человека, которому, как и тебе это удалось. Тогда его смерть стала для всех нас сильнейшим ударом. Неужели ты хотел, чтобы я пережил всё это вновь? Ты мне нужен, Озар. Твоё прошлое осталось в прошлом. А ты мне нужен здесь и сейчас, в настоящем.