Холли крепко сжала ее руку.
– Я знаю, милая. Теперь нам нужно доставить тебя обратно в отель, чтобы ты немного отдохнула. Что скажешь, если мы закажем еду в номер? Наденем пижамы и поедим чего-нибудь вкусненького, пока будем обдумывать твой план действий на утро.
– Обслуживание в номерах – отличная идея, – сказала Кали. – Пижамы и разговорчики сделают это еще лучше. Хочу глянуть на твое тату снова, когда вернемся в гостиницу, Лили. Художник проделал такую отличную работу. Я всерьез подумываю сделать что-нибудь похожее. Просто пока еще не определилась с изображением, которое хочу. Может быть, ты могла бы нарисовать что-нибудь для меня.
Лили улыбнулась ей в ответ.
– Я с удовольствием. Как только поймешь, чего хочешь, просто дай мне знать, и мы что-нибудь придумаем.
Они припарковались на стоянке отеля и сразу поднялись в люкс, который забронировала Холли.
– Что ж, девочки, доставайте свои пижамы и скажите, что бы хотели съесть. Я закажу, – сказала Холли.
– Выбери для меня, – ответила Лили. – Я съем все, что угодно.
– Как обычно, мам. Ты знаешь, что мне нравится. Просто закажи побольше.
Холли улыбнулась.
– Ладненько. Поторопитесь. Я позабочусь о заказе.
Кали последовала за Лили в спальню, которую они делили вдвоем.
– Можно увидеть ее снова?
– Конечно, – ответила Лили.
Она расстегнула джинсы, сняла их и позволила им упасть на пол. Затем растянулась на боку на кровати и осторожно оттянула повязку с одной стороны.
– Это удивительно, Лили. Серьезно. У тебя талант. Понятно, что это парень набил тату, но ведь по твоему эскизу. Это так сложно. Тебе, должно быть, потребовались часы, чтобы продумать все подробности, которые ты отразила в нем.
– Бери больше – дней, – печально ответила Лили. – Это все, чем я занималась на прошлой неделе. Рисовала и еще думала, что хочу сказать Чарльзу.
Кали поморщилась, а затем плюхнулась на кровать рядом с Лили.
– Я восхищаюсь тобой. Жаль, что у меня не хватило мужества встать однажды и сказать: «Эй, ты, пошел на хуй, ты неправ».
– Это то, что произошло с тобой? – тихо спросила Лили. Она сменила повязку, которую художник велел ей оставить на несколько часов.
Кали не решалась ответить долгое время.
– Да, думаю, можно сказать и так. Я… сильно запала кое на кого. Думала, он тоже. И я ошиблась. Он взял то, что хотел, и ушел, не сказав ни слова.
Лили расслабилась, а затем обняла Кали.
– Прости. Должно быть, это так больно.
Кали обняла ее.
– Я буду в порядке. Я убежала домой, чтобы зализать раны, и, если честно, у меня нет желания уезжать. Может, это изменится или, может быть, я изменюсь. Я всегда была неугомонной. Готовой покорить весь мир. Увидеть новые места. Познакомиться с новыми людьми. Сейчас мне нравится быть в окружении моей семьи – среди людей, которые, я знаю, любят меня и никогда не причинят зла. Это успокаивает, ты же знаешь?
Лили сжала ее в объятиях.
– Да, я знаю. Правда знаю. Я почувствовала это, когда встретила твоих братьев и была принята в вашу семью. Никогда не смогу выразить, как много это значит для меня.
Кали улыбнулась.
– Будет весело иметь сестру.
– Вот дерьмо, ты заставишь меня плакать, – ответила Лили и шмыгнула носом.
– Мы не можем этого допустить. Нам надо сохранить твою решительность сегодня вечером, чтобы завтра ты смогла пойти в дом своего бывшего мужа и надрать ему задницу.
– В мой дом, – сказала Лили тихо. – Или, по крайней мере, так было раньше.
Кали изумленно уставилась на нее.
– Ты имеешь в виду, что все то время, пока была бездомной, этот ублюдок жил в твоем доме?
– Я не могла туда вернуться. Завтра будет первый раз после похорон Рози, когда появлюсь там.
Боль по-прежнему глухо стучала в ее груди, когда она представляла возвращение. Даже сейчас. По истечении трех лет. Казалось, это одновременно было целую жизнь назад и как будто вчера.
– Я хотела бы пойти с тобой, чтобы врезать ему по яйцам, – свирепо нахмурившись, сказала Кали.
– Девочки, вот и наш заказ, – позвала Холли из соседней комнаты.
– Вот дерьмо, мы проболтали и до сих пор не переоделись, – сказала Кали, когда подскочила.
Они поспешили надеть пижамы и вышли в соседнюю комнату, где Холли расставляла тарелки на небольшом обеденном столике.
– Должна сказать, мам, ты не можешь приготовить ничего стоящего, но знаешь толк в хорошей еде, – заметила Кали, рассматривая блюда.
У Лили потекли слюнки, когда она увидела фаршированного лобстера, приготовленного на гриле, креветки на шпажках и гигантских жареных креветок на отдельных тарелках. Еще были отварные овощи, рис и булочки.
И гвоздь программы: чизкейк с карамельной посыпкой.
Лили плюхнулась в кресло.
– Господи, даже не знаю с чего начать. Все выглядит замечательно.
– Именно поэтому ты возьмешь всего понемножку, – сказала Холли.
– Весьма здравая мысль, – откликнулась Кали и протянула руку, чтобы взять креветку.
Женщины накладывали еду на тарелки и болтали, пока ели. Лили была рада, что попросила их поехать с ней. Не то чтобы Сет, Диллон и Майкл не приехали бы к ней в мгновение ока, но ей хотелось удивить их татуировкой. Что более важно, Лили хотела встретиться с Чарльзом самостоятельно, а она была уверена, что парни никогда не позволили бы ей пойти к нему. Они сами хотели встретиться с ним и помахать кулаками.
– Ты нервничаешь из-за завтрашнего дня? – осторожно спросила Холли.
Лили вернулась из своих размышлений и взглянула на свою недоеденную еду. Наверное, выглядело так, будто она отвлеклась, беспокоясь о предстоящей встречи с прошлом. Но странно: она была спокойна. Самое трудное Лили уже сделала.
– Я не нервничаю по поводу встречи с ним. Меня больше беспокоит, что я увижу место, где родилась и провела первые недели своей жизни моя дочь, – тихо сказала Лили. – Для меня важно не слететь с катушек. Не хочу, чтобы Чарльз думал, будто он имеет власть надо мной. Мне нужно быть спокойной и рассудительной, когда я расскажу ему, как он был не прав. И безнадежно сломал мое доверие.
– Все будет в порядке, – заверила ее Кали. – Я не сомневаюсь в тебе ни на миг. Когда думаю обо всем, что тебе пришлось пережить, и о том, что у тебя все еще осталась теплая, любящая и щедрая душа… это просто поражает. Большинство людей даже не нашли бы силы идти дальше. Но ты выжила и не потеряла себя в процессе. Ты так много дала мои братьям. Нашей семье. Мне, – добавила она.
– Девочки, вы должны остановиться, или мы все сейчас заплачем, – проговорила Холли.
Лили улыбнулась.
– Я так рада, что у меня теперь есть семья. Когда я оглядываюсь назад, то понимаю, какой удачей была та встреча с Сетом. Я искренне верю, что Бог послал его ко мне, – сказала она мягко. – Или, может быть, он послал меня в столовую в тот день. Я туда не часто приходила, но в тот день мне было одиноко, и я была голодна, вот мне и захотелось быть где-то, где удовлетворились обе потребности.
– А я считаю, что Бог послал тебя к нам, – сказала Холли и она сжала руку Лили. – Ты вернула Сета домой, и за это я всегда буду тебе благодарна. Ты соединила нас снова, Лили. Мои мальчики счастливы.
– Ма-а-ам, прекрати, – простонала Кали. – Ради бога, ты только жаловалась, что мы заставляем тебя плакать. Если мы так продолжим, то превратимся в кучку гормонально неуравновешенных и невменяемых женщин.
– По словам твоих пап, мы уже ими стали, – усмехнулась Холли.
– Так какой план на завтра, Лили? – спросила Кали. – Хочешь, мы отвезем тебя в твой старый дом?
Лили медленно покачала головой.
– Я бы предпочла, чтобы вы оставались здесь. Я возьму такси. Не знаю, как долго там пробуду. Мне нужно время подумать. Вы сделали больше, чем думаете, просто приехав сюда со мной и предложив свою поддержку.
– Тогда ладно. Будем ждать тебя здесь, в холле, и если тебе понадобимся, сразу же звони, мы приедем.
– Спасибо, Холли. Так и сделаю.