Долгие несколько секунд мы не могли оторваться друг от друга. Пока перед глазами не начали плясать чёрные точки, а лёгкие сжиматься от малого количества воздуха в них. Только тогда Император прекратил, напоследок мягко проводя губами по моему подбородку, прежде чем убрать руку.
— Только без обмороков, — предупредил он меня, прищурившись.
Отрицательно помотав головой, я положила ладонь на грудь, чувствуя, как судорожно она вздымалась. Щёки горели, но не от стыда или смущения, скорее уж от внезапной близости, которая на деле оказалось неожиданно приятной.
— М-м, — я облизнула горячие губы, — это было странно.
— И неприятно? — язвительно поинтересовались у меня. — Вас тошнит? Вы хотите дать мне пощёчину, обозвать наглецом, вскочить и убежать прочь? Или же вам больше хочется сидеть и испепелять меня ненавистным взглядом?
— Мне понравилось.
Похоже, подобного ответа не ожидал никто из нас.
Император несколько опешил. Его беспристрастное лицо исказило удивление, я же невольно закрыла рот ладонью, боясь сказать ещё что-то неправильное. Наши глаза встретились, и я бы сидела так ещё очень и очень долго, если не запах булочек, начавший распространяться по кухне.
Подскочив с места, взяла прихватку, схватившись за ручку, потянула дверцу на себя. Взглянула внутрь, завидев, что булочки начали покрываться румянцем. Довольно улыбнулась, вернув всё на место.
Оборачиваться к Императору не хотелось, запоздалое смущение от недавнего поцелуя отчего-то проявилось только сейчас, став практически невыносимым.
Но я всё же нашла в себе силы, прекрасно осознавая, что сделанного вернуть нельзя. Мои слова теперь не забудутся, как и действия, впрочем, мне и не хотелось, чтобы они забывались.
— Как насчёт чая? — внезапно спросил Император.
— Было бы неплохо, — поспешно согласилась.
Его Величество послушно поднялся с места и отравился кипятить воду. Я же осталась следить за булочками, которые были практически готовы. В такой атмосфере у нас прошло где-то минут пятнадцать. Под конец на столе оказались две кружки с ягодным запахом и противень с горячими булочками.
Облокотившись о стол, мы молча пили чай, старательно не смотря друг на друга. В основном я внимательно разглядывала гладкую столешницу, делая вид, что меня здесь и вовсе нет. Император в то же время целеустремлённо пытался подступиться к выпечке, но та была слишком горячей для его пальцев.
Я взглянула на него сквозь пушистые ресницы, заметив на виске нечто белое. Невольно прищурилась, силясь разглядеть, что именно. Мука. Подавив внутреннюю дрожь, потянулась к лорду. Его Величество резко поднял голову, посмотрев на меня выжидающим взглядом, но это не убавило моего желания.
Аккуратно прикоснувшись, я стёрла кончиками пальцев муку, собираясь было вернуться в прежнее состояние, но не успела. Лорд МакАлистер с ловкостью перехватил мою руку, накрыв своей ладонью, вынуждая сильнее прижаться к его щеке. Я чувствовала прохладную кожу под пальцами.
И в тот момент желания отпрянуть и поддаться ближе — были равносильны.
— Спасибо за эту ночь, Аврора, — произнёс он, потеревшись щекой о мою ладонь.
— Не за что благодарить, — слабо возразила.
— Нет, есть за что, — Император покачал головой, всё же отпустив меня. — На собрание говорили правильные вещи. В особенности то, что вы волне можете стать главной подозреваемой. И это не моё мнение, на это указывают догадки.
— Я понимаю.
— И всё же, не смотря на это, я хочу, чтобы вы знали, — он на секунду замолк, — мне хочется верить в вашу невиновность.
— Думаю, мне важно было услышать эти слова от вас, — я улыбнулась, кивнув.
Больше к этой теме мы не возвращались. Его Величество, наконец, попробовал булочки, искренне похвалив выпечку севера. Я невольно поддалась общей атмосфере и начала рассказывать ему некоторые воспоминания о своём детстве, которые казались мне самыми смешными.
Этой ночью неприятных разговоров между нами более не звучало.
За беседой мы настолько забыли о времени, что не заметили, как настало утро, и пришла прислуга, чтобы начать готовить завтрак. Похоже, они ещё долго будут помнить увиденное, а именно, как раскрасневшийся Император с лукавой улыбкой утащил целый противень булочек, а следом за ним в неподобающем виде шествовала Императрица с непроницаемым видом и кружками чая.
По своим покоям мы разошлись лишь к семи, когда булочки были съедены, чай выпит, а потребность в обществе друг друга иссякла. И, честно, мне бы хотелось повторить.