— Дзасибуро, я всегда был противником войны с русскими, во «внешней» Маньчжурии нет ничего такого, что могло бы привлечь нас. Добываемая на Карафуто нефть и в лучшие годы составляла всего двести тысяч тонн — Объединенному Флоту эта всего одна заправка, война на три недели, при больших затратах на добычу. Про уголь и говорить не приходится — для работы парочки электростанций, в Маньчжурии добывается на два порядка больше. Нам не нужны «северные территории», но война приняла тот ход, который и вынудил меня не только дать согласие на объявление войны России, но и поддержать всецело устремления нашей армии.
— Но ведь мы побеждаем и американцев, и англичан, — осторожно произнес Одзава, сильно удивленный, таких слов адмирал не ожидал услышать от своего давнего патрона и единомышленника. Командующий 2-м «мобильным флотом» Кидо Бутай прилетел на двухмоторном бомбардировщике с Цейлона специально на встречу с главкомом, вызванный радиограммой, и не ожидал увидеть Ямамото в столь мрачном настроении.
— Мы побеждаем в боях, но не в генеральном сражении, которого американцы всячески избегают. Весь мой расчет был именно на это, на одну яркую победу, подобную той, что случилась при Цусиме, — Ямамото машинально коснулся искалеченной ладони — он потерял пальцы именно там, тридцать семь лет тому назад, когда был молодым лейтенантом. В то время сам Одзава только вступил на военно-морскую службу, и мечтал, что одержит такую же яркую победу как адмирал Хейхатиро Того в сражении с русской эскадрой Рожественского в тот пронзительно ясный майский день.
— Начав войну, я знал, что мы будем побеждать полгода, может быть год, а потом Америка использует всю свою промышленную мощь против нас и добьется победы. Да и как мы можем воевать с державой, которая выпускает два миллиона автомобилей ежегодно против наших пятидесяти тысяч?
— Но ведь у нас есть союзники, Исороку…
— Русские выпускают вдвое больше автомобилей, чем мы, англичане впятеро. Да выпуск у немцев полмиллиона, но это всего четверть от американского производства. И мы, и рейх заинтересованы в нефти, и получили месторождения — но надолго ли мы их удержим, если война затянется, и против нас выставят такие силы, что, несмотря на все наши подвиги и успехи, в конечном итоге и мы, и немцы будем разбиты. Я надеялся, что мои первые победы позволят нашим дипломатам договориться о приемлемом мире, но теперь вижу, что с нами американцы и англичане будут воевать до последнего, пока не сокрушат страну Восходящего Солнца. А потому уже неважно, в следующем ли году, или через два-три года чаша превратится в мелкие осколки, Дзисабуро. Яшма вдребезги, вот что неизбежно ждет империю, и это неотвратимый итог. Однако напав сейчас на Россию, мы получим возможность, только возможность, добыть нашу общую с немцами победу совместными усилиями, вместо неизбежного разгрома поодиночке. Так что война против русских может спасти империю, а не пагубная политика продолжения нейтралитета. Я начал осознавать это после налета американских бомбардировщиков на Токио, и приземления их в русском Приморье. И чего стоит весь наш периметр, если до русского побережья пятьсот миль.
Ямамото сейчас говорил для себя необычайно долго, так он никогда не поступал в жизни. И было видно, что адмирал, вступив в альянс с генералами по поводу войны с Россией, принял тягостное для себя решение.
— Исороку, генералы решили доделать то, на что не хватило решимости у нашего правительства двадцать два года тому назад?