— И часто тут у вас такое происходит?
— Диверсанты часто нападают, но это белогвардейцы. Из тех, кто с атаманом Семеновым на службу к японцам подались, есть среди них и «каппелевцы». А вот самураи со вчерашнего дня нападать стали, судя по всему заброску через границу заранее сделали — это парашютисты. Думаю, да что там — уже полностью уверен, что кто-то из железнодорожников их агент. Если бы противник точно знал, что на бронепоезде маршал, то есть вы, прошу простить, отправили бы намного больше самолетов на бомбежку. Да и в засаду посадили бы не десяток «смертников», а целый взвод. Сколько их в тайге находится, так сразу и не скажешь, но немало. Мы ведь тоже на ту сторону свои группы направили из китайских товарищей.
Пока старший лейтенант негромко разъяснял маршалу положение, бой прекратился, прозвучало несколько выстрелов, пара взрывов гранат и все стихло. Кивком отпустив лейтенанта выяснять ситуацию, маршал закурил, размышляя над случившимся. И пока пришел только к одному мнению — Куропаткину воевать было гораздо проще. И если бы до войны на Дальний Восток доставили необходимые подкрепления и припасы, при наличии равной японскому флоту эскадры, война бы не закончилась поражением царской России. Сейчас положение хуже — у японцев флот является доминирующей силой, превосходство в авиации, а в течение месяца-двух могут нарастить группировку сухопутных войск, и тогда начнут активные действия. Пока же любое наступление будет отбито, но сидеть в обороне категорически недопустимо. Нельзя отдавать неприятелю инициативу в войне, и отсиживаться в укрепрайонах, ожидая у «моря погоды», как говорится…
— У нас двое убитых, и еще ваш адъютант попал под пулю снайпера, да четверо раненых. Диверсантов было одиннадцать, все мертвы — двое подорвали себя гранатами, «сеппуку» устроили, вроде ритуального самоубийства. Жаль, «языка» не взяли, мы бы его «разговорили».
Старший лейтенант не выглядел обескураженным, видимо, привык, что диверсанты стараются не попадать живыми в плен, особенно японцы. У самураев воинский дух на высоте, особенно сейчас после цепи побед над американцами и англичанами. Да и фанатики они, смерти не боятся — это стоит признать. Очень опасный противник, недооценка которого фатальна. Кулик еще раз окинул взглядом место засады и негромко произнес:
— Ладно, поехали дальше, переменим дрезины, тем более сейчас, у нас броневик теперь сопровождением. Нужно до Хабаровска добираться, а то тут у вас, смотрю, уже настоящее «веселье» вовсю началось…
Российский Дальний Восток китайцы и японцы именовали «Внешней Маньчжурией». По значкам на старой послереволюционной карте видно, что могло заинтересовать неблагожелательных «соседей»…
Глава 2
— Гарри, мы добились своего — японцы напали на русских, и теперь их армия будет втянута в жестокие бои. И получит хорошую трепку — теперь война совсем другая, чем сорок лет тому назад, а большевики не китайцы, у них первоклассная пехота и хорошие танковые войска.
Последние три дня президент США Франклин Делано Рузвельт был чрезвычайно оживлен и необычайно деятелен для инвалида, передвигающегося исключительно в коляске — а эти минуты его помощник Гарри Гопкинс завидовал бьющей через край энергии своего патрона. А умом своего друга он и так давно восхищался, и человек, выведший страну из «Великой депрессии» этого по праву вполне заслуживал.
— А вот захвата Камчатки японцами мы не должны допускать ни в коем случае, Гарри. Это равнозначно потери для нас Аляски, и даже хуже. Трасса для посылки самолетов уже работает, через Сибирь полетели первые наши самолеты, которые мы отдали «дядюшке Джо» по ленд-лизу. Именно на нее нацелятся японцы, чтобы прервать поставки. А сами русские вряд ли смогут отстоять Камчатку — этот огромный, почти незаселенный край будет японцами отрезан от любых морских поставок, а дорог туда никаких нет. Без помощи извне русские потеряют не только Камчатку, но и Чукотку — но такого варианта для японцев не будет, мы не дадим.
Голос президента стал жестким, в нем ощутимо «лязгнула сталь» — и стало понятно, что Рузвельт настроен крайне решительно. «Железной волей» этого полупарализованного человека восхищались друзья и сторонники, ее ненавидели недоброжелатели и враги. Но все отдавали должное — потому что понимали, что за ним стоит самая могущественная страна на планете, население которой трижды оказывало ему полное доверие. И то, что драка за эти русские области пойдет жесточайшая, Гопкинс не сомневался, но счел своим долгом напомнить президенту о нюансах.