— Хватит-то им хватит, тут я согласен. Но ты учти, Иосиф Родионович, что японцы сообразительный народ, и тоже начнут свои танки в противотанковые САУ переделывать, по нашему и немецкому опыту. Переделают свои 75 мм полевые пушки, и в рубки установят, башни сняв. А ну если немцы им свои «пак» подбросят, что тогда будет?
— Да как они их передадут? Индия ведь за англичанами…
— Цейлон у японцев, а немцы к Адену прут, Красное море практически за ними. Нагрузят транспорт пушками и привезут, так что «расхолаживаться» нельзя, не к добру это вместе с «шапкозакидательскими» настроениями. Дорого можно за такое отношение заплатить. Но войск у нас достаточно, вот только маневр резервами в южном направлении японцы могут серьезно затруднить — железная дорога от Хабаровска во Владивосток вблизи правого берега Уссури идет, под обстрелом она находится. А переброски морем невозможны — наш флот блокирован в заливе Петра Великого и Татарском проливе. И в море кроме подводных лодок ни один из кораблей выйти не может. Одна надежда на авиацию — ее у нас достаточно.
— Большая часть машин старых типов, да что там — девяносто процентов. Но у японцев самолетов пока меньше — после бомбардировок первого дня они угомонились. Теперь мы их на аэродромах в Маньчжурии бомбим, благо противовоздушная оборона там не очень сильная.
— С самолетами вопрос решен — часть продукции сибирских авиазаводов будет направляться сюда напрямую, как и танки из Омска. Но меня сейчас больше беспокоит Камчатка и Сахалин — как там ситуация?
Апанасенко впервые «замялся» с ответом, Кулик стал понимать, что командование фронтом само обеспокоено сложившейся ситуацией…
Мониторы Амурской флотилии «Хасан», «Перекоп» и «Сиваш» являлись самыми крупными по своему водоизмещению в мире речными кораблями, вооруженные шестью 130 мм пушками каждый. К тому же они были достаточно мореходными, чтобы выйти в Татарский пролив из устья Амура…
Глава 5
— Я так понимаю, Иосиф Родионович, что если японцы высадят десант на Камчатке, то мы его не то, что в море не сбросим, но и полуостров потеряем, когда противник перевезет на берег три или четыре пехотных дивизии. А доставку всего необходимого обеспечить собственными силами не сможем — транспортным самолетам лететь чуть больше тысячи ста километров, а любой наш транспорт, появившийся в Охотском море, японцы потопят. Про боевые корабли говорить не приходится — они уже фактически заперты блокадой. А на подводных лодках, как в Севастополь, много не завезешь пополнения, а людские ресурсы на Камчатке крайне скудны. Ведь так?
Кулик внимательно рассматривал карту, как любой отъявленный любитель живописи картину. Значки говорили ему о многом, и читались как книга. Их наличие в небольшом количестве на огромной территории говорило об одном — удержать территорию столь скромными силами невозможно, если японцы решительно примутся за дело.
— Так точно, товарищ маршал, — вполне официально ответил Апанасенко, мотнув головой. — На Камчатке развернут 2-й Особый стрелковый корпус из двух горно-стрелковых дивизий. Поступили просто — взяли 101-ю, и надвое поделили, два полка оставили, два полка в новую дивизию передали. Еще по полку сформировали из мобилизованных, их на материк не отправляли, да «перешерстили» части — вот и набралось по две тысячи бойцов на полк. Два авиационных полка на СБ и И-16, уже ведут бои — японцы совершают налеты с Парамушира на Петропавловск, наши бомбят в ответ островные аэродромы. Но если самураи нарастят группировку своих ВВС, придется туго — не один наш истребитель из Комсомольска на Амуре, и даже Советской гавани не долетит до Камчатки напрямую, слишком далеко. Только если направить истребители с «Алсиба», но у нас нет подготовленных для американских машин летчиков, как и самих самолетов — их только начали перегонять. Запасы на зиму сделали, но если будет серьезный десант, то боеприпасов на тамошних складах просто не хватит. Я и так передал туда все что мог, усилили гарнизон, в особый корпус развернули.
Последнее наименование теперь использовали исключительно для оборонительных районов на приморских участках, защищаемых крупными группировками войск, меньше, чем армия по численности, но сильнее обычного корпуса, к тому же имеющего в составе авиацию и, главное — флот. Таких в РККА было шесть — полуостров Рыбачий на Северном фронте, Моонзундский архипелаг на Балтике, и собственно Крым. Там фронтовое управление недавно решением Ставки было упразднено, а сухопутная оборону Сивашей и Перекопа было возложено на усиленную до пяти корпусов, Приморскую армию генерал-лейтенанта Петрова.