Кулик взглянул в записи, перевел взгляд на часы, потом на окно с нанесенными морозом «узорами». Новогодняя ночь была позади, серело первое утро нового 1943 года. Но никто не праздновал — везде шла напряженная работа, шла жестокая война, не прерывавшаяся даже на минуту.
— Теперь про наркомат судостроения — постройку наших катеров нужно вести, благо американцы двигатели исправно поставляют. Но нормального водоизмещения, тонн по сорок-семьдесят, чтобы какая-никакая мореходность была. И кораблей нужно много, до трехсот тонн водоизмещения, их построить за год можно. А вот постройку кое-чего нужно прекратить, это касается торпедных катеров типа «Г-5» — напрасный расход алюминия. К тому же американцы начали нам поставлять свои катера, в этом году получим полсотни, в следующем количество удвоится — для воюющих с немцами флотов вполне хватит. Из малых кораблей нужны «шхерные» мониторы и сторожевые корабли «122-го» типа, продолжать постройку стотонных тральщиков и бронированных морских охотников. Это «расходной материал» для нашего флота. Дешевые кораблики в постройке и многочисленные — радары и средства связи с двигателями на них американские ставить, пока собственное производство не осилим. Да, вот еще что — флотская авиация получит «бостоны», «митчелы» передаются армии. Еще «киттихоуки», но эти для севера, на Балтике и Черном море вполне И-185 летать могут. Теперь, что касается СТОФа, он ведь американцами комплектуется…
Григорий Иванович остановился, раскуривая теперь американский «кэмел», благо сигарет, как и «Северной Пальмиры» у него было припасено на год войны вперед. Посмотрел на наркома — тот моментально напрягся, и было отчего. Камчатка преображалась прямо на глазах, а в НКВД «товарищи» хватались за голову. Как бы после войны все население края не записали в графу «морально разложенных капитализмом», ведь никто в СССР не видел такого «изобилия» на полках магазинов. Тут ни одна агитация не поможет, когда «желудок» принимает участие в «голосовании». У маршала уже скопилась целая стопка тревожных докладов от партийных работников и от «особистов». Особенно «тлетворно» влияли на советских матросов их американские коллеги. Видя, что у тех нет долларов для посещения баров, а эти заведения специально были открыты для союзников, американские адмиралы придумали, как решить эту проблему — нормировали виски и сигареты для смешанных экипажей кораблей, чтобы русские моряки не завидовали своим товарищам. В Вилючинске, где собирались субмарины, вообще пошло чуть ли не «братание» — а это порядком нервировало «Особые отделы».
Но поделать ничего не могли — «объединенный» флот готовился к сражениям, в море вышли линкоры, которые должны обстрелять Парамушир и Шумшу. К действиям перешли три пришедших эскортных авианосца — американцы подошли к делу крайне серьезно, их береговая авиация стала «очищать» гряду Курильских островов от любых кораблей и судов под флагом страны Восходящего Солнца. Так что до генерального сражения дело дойдет — теперь после обстрела Владивостока в том никто не сомневался…
Американские эскортные авианосцы строились по принципу «дешево и сердито», причем удешевление строительства напрямую связано со стандартизацией гражданского судостроения. Их буквально «пекли» на верфях, строив за год, а то и меньше, и расходились они по океанам как «горячие пирожки». Всего построено свыше сотни таких кораблей, способных нести по две дюжины боевых самолетов. Причем данные авианосцы, называемые «каноэ», в 1943 году здорово помогли союзникам, обеспечив действия авиационным прикрытием действия эскадр и отрядов на морях и океанах, когда строительство быстроходных «нормальных» авианосцев только разворачивались. И житья не давали «волчьим стаям» Деница. А уж в качестве перевозчика для армейских самолетов, которых набивали на палубы, как пресловутые селедки в бочки, они были просто незаменимыми…
Глава 52
— Теперь «Ринаун» от нас не уйдет — с развороченным форштевнем в бурных водах Арктики плавать небезопасно.
На последних словах вице-адмирал Кумметц усмехнулся — старый линейный крейсер зарывался носом в набегающие волны, вода заливала носовую башню, та стрельбу прекратила, что сразу уменьшило огневую мощь британского корабля на треть. К тому же чтобы не затонуть, на «Ринауне» сразу сбросили ход до нескольких узлов — теперь последний из «гончих» адмирала «Джекки» Фишера уже не горделиво шел, а скорее «полз». И стало ясно, что «Гнейзенау» рано или поздно отправит врага на дно — теперь столкновение шло под его диктовку, а шесть 38 см пушек буквально разрывали «Ринаун», это не прежние 28 см орудия, которые девять дюймов брони цитадели пробить не могли.