Однако Хелен, опередив ее, протянула учителю чашку и тут же сообщила, что ей уже пора идти. Дверь за ней вскоре захлопнулась.
— Доктор сказал, тебе надо отдохнуть, Сью, — сказал он, прихлебывая чай и одновременно свободной рукой ослабляя узел галстука.
— Я отдохну, но позже. И я не собираюсь вечно пить эти таблетки...
Он коснулся ладонью ее щеки.
— Ты выглядишь такой усталой.
Сью принужденно улыбнулась.
Хэкет почувствовал, что она хочет что-то у него спросить, он даже знал, что именно. И тем не менее вопрос застал его врасплох.
— Как она выглядела? — спросила Сью.
Хэкет пожал плечами, не зная, что ответить.
— Джон, скажи мне.
— Она выглядела умиротворенной, — солгал он, попытавшись улыбнуться.
— Надо сообщить твоим родителям и моей сестре. Они должны знать, Джон.
— Только не сейчас, — сказал он, погладив ее руку.
— Почему они выбрали нас? — спросила она таким тоном, словно в самом деле ожидала услышать вразумительный ответ. — Почему убили Лизу?
— Сью, я не знаю. И разве ответ на твой вопрос облегчил бы наше горе?
— Но это несправедливо. — В глазах ее стояли слезы. — Мой отец при смерти. Мне и так тяжело — так еще и это! — Она разразилась истерическим смехом, заставившим Хэкета похолодеть. — Видимо, Бог испытывает нашу веру. — Она зашмыгала носом, смахнув со щеки слезинку. — Что ж, если так — он будет разочарован.
Хэкет сжал ее руку.
— Бог — садист! — усмехнулась она, взглянув на мужа. — И я ненавижу его за то, что он позволил сделать с нашей малышкой.
Хэкет поднялся, нежно обнял ее. Какое-то время они стояли обнявшись, Сью тихонько всхлипывала.
— Я так хочу попрощаться с ней, — прошептала она. — Хочу взять ее на руки хоть на секундочку. — Взглянув на мужа, она увидела слезы в его глазах. — Джон, что же нам делать?
Он не знал, что ответить ей.
В голове у него раздался странный звон. Однако, приоткрыв глаза, он понял, что не спит.
Настойчиво звонил телефон.
Хэкет протер глаза и осторожно отодвинул голову Сью от своего плеча. Она приняла две таблетки снотворного и спала уже час или около того. Он тоже ненадолго задремал — напряжение последних часов в конце концов его свалило.
Хэкет побрел в холл, к телефону. Поднял трубку.
— Алло, — прохрипел он, прочищая горло.
— Привет, Джон, это я, Никки. Прости, что звоню тебе домой.
— Что тебе надо? — проговорил он устало.
— Мне необходимо поговорить с тобой. В школе сказали, что тебя не будет несколько дней.
— Да. Это так. А в чем проблема? Ты что, следишь за моими передвижениями? — язвительно поинтересовался Хэкет.
— Джон, что случилось? Ты в порядке?
— Послушай, ты хочешь сообщить мне нечто важное? Если нет, то до свидания.
— Я уже извинилась, что звоню тебе домой, — удивленно проговорила Никки. — Но почему ты так со мной разговариваешь? Твоя жена что, рядом?
— Да, рядом, но не в этом дело. Ты не должна была сюда звонить.
— Мы ведь собирались сегодня встретиться. Я ждала...
Он оборвал ее на полуслове.
— Не звони мне сюда больше, хорошо?
— Я и ужин приготовила...
— Ешь его сама! — рявкнул Хэкет, бросая трубку. Он стоял в прихожей, и в ушах его звенел голос с легким ирландским акцентом.
Не мог же он сказать ей правду...
Из гостиной донесся голос Сью — она звала его. Он поспешил на зов. На пороге оглянулся, словно опасался, что телефон снова зазвонит.
Глава 12
Небо заволокло свинцовыми тучами. Пошел дождь. Тьма, словно чернила по промокательной бумаге, расползалась по небу над Хинкстоном. Порывы ветра бросали из стороны в сторону ледяные потоки дождя.
Боб Такер, уткнувшись подбородком в теплый шарф, заглянул в могилу.
Влажная земля уже покрывала крышку гроба. Но дождь, яростно вымывавший тонкий слой почвы, казалось, вот-вот обнажит полированное дерево. Боб бросил вниз еще несколько комьев земли, затем прикурил сигарету и уже после этого взялся за дело всерьез. Сигарета тотчас размокла, и он сунул окурок в карман плаща. Проклиная погоду, свою судьбу и все, что приходило на ум, Боб продолжал засыпать могилу, прекрасно понимая, что надо пошевеливаться, — дождь, поливавший взрыхленную землю, быстро превратит ее в липкую грязь. Почвы в окрестностях Хинкстона, и без того глинистые и вязкие, во время дождя напоминали окопы Фландрии в 1918 году.