Его умение распознавать такие болезни, как диабет и разнообразные почечные заболевания, не говоря уже о прочих, освобождало пациентов от необходимости ложиться в больницу и тратить время на ожидание результатов. У Кёртиса имелся даже небольшой рентгеновский аппарат. Анализы крови и мочи проводились на месте, и пациенты узнавали о результатах до того, как покидали кабинет врача.
Большую часть денег, понадобившихся на устройство кабинета и приобретение оборудования, он унаследовал от родителей. Ныне покойные, они оставили ему не только дом, но и кругленькую сумму, которую он с толком вложил в дело. Получая приличные гонорары, на себя он тратил минимум. Повседневные расходы плюс зарплата двум сотрудникам.
Доктор сделал еще один глоток. Затем взглянул на часы.
Час тридцать шесть.
Он зевнул.
Дверь кабинета отворилась. Кёртис поднял глаза на вошедшего, который прямиком направился к его столу и уселся напротив.
— Выпьешь? — спросил доктор, пододвигая к посетителю бутылку и стакан. — Прости, если разбудил тебя.
Наполнив стакан, он внимательно смотрел на своего компаньона.
Сидевший напротив молча пожал плечами.
— Пришлось съездить в Хинкстон по срочному вызову, — пояснил Кёртис, приканчивая свой джин.
Ночной гость, последовавший его примеру, пододвинул к Кёртису пустой стакан, и тот снова его наполнил.
— Я отправляюсь спать, — зевнув, объявил Кёртис. Он поднялся со стула, взял свой пиджак и Направился к двери.
Компаньон доктора остался в кабинете. Он сидел и пил; его размеренное дыхание было единственным звуком, нарушавшим ночную тишину.
Глава 30
За всю ночь она не поспала, наверное, и трех часов. Ополоснув лицо холодной водой, Сью Хэкет побрела обратно в спальню. Подошла к зеркалу. Изучив темные круги под глазами, коснулась век карандашом, слегка подкрасила губы. Отметив бледность щек, она потерла их ладонями. Немного подумав, все-таки решила наложить немного румян.
Снизу доносились звуки радио — бессмысленный треп диск-жокея, периодически сменяющийся такой же бессмысленной музыкой. Сбросив халат, она натянула джинсы и свитер, обула туфли и стала спускаться по лестнице.
— Ну давай, пошевеливайся, — обратилась она к Крейгу, который сидел у кухонного стола и пытался завязать шнурки на ботинках. — Ты должен еще показать мне дорогу. И мы же не хотим, чтобы ты опоздал, правда?
— Я не опоздаю, — заверил он ее, вскакивая со стула.
— Спасибо, что согласилась проводить его в школу, — сказала Джули, стоявшая у мойки. — Майк говорит, что не может оторваться от своей работы. У него якобы какой-то очень важный контракт...
Сью энергично закивала, показывая, что прекрасно все понимает.
— Оставь посуду, я вымою, когда вернусь.
— Нет-нет, мне необходимо чем-то заниматься. Это отвлекает от мыслей о папе, — проговорила Джули.
— Да, я понимаю.
— Тетя Сью, я уже готов, — заявил Крейг, возникший в дверном проеме.
Сью улыбнулась ему. А в следующую секунду уже услыхала, как хлопнула парадная дверь, через которую вылетел Крейг. Повернувшись, она посмотрела на Джули. Потом последовала за племянником. Крейг, устроившись на сиденье машины, с энтузиазмом принялся объяснять ей дорогу, попутно указывая на знакомых мальчишек.
Сью увидела мам, которые вели за руку детей, и лицо ее омрачилось.
Она почувствовала нечто похожее на горечь и обиду — те, другие, могли позволить себе такое простое удовольствие, как отвести детей в школу. Ей же подобного уже не испытать. Что же это такое — горе, зависть, ревность? Для нее все слилось воедино...
— А вон Тревор Уорд, — объявил Крейг, показывая пальцем на длинного, тощего мальчика в очках, переходившего дорогу. — Он ковыряет в носу, а из носа — прямо в рот.