Бенни быстро глянул в небо, надеясь на сей раз засечь эту штуковину, и вновь опустил глаза. Он повторял это трижды или четырежды, пока не убедился, что над ним ничего нет. Тогда он снова посмотрел на огни. Они все еще были там, но это оказалось вовсе не отражение. Огни светились под водой.
Бенни бессмысленно уставился на них, пытаясь перебороть выпитый бурбон и заставить мозги работать. Огни находились где-то в глубине. К тому же они располагались в определенном порядке, напоминали что-то… Да это же дом! И в нем горит свет… Внезапно Бенни все вспомнил. Он видел это место раньше, но не думал когда-нибудь увидеть вновь. Бенни быстро посмотрел на берег: ему хотелось убедиться, что это сон… Так… деревья, а вон там — маленький домишко… Бенни повернулся, ища взглядом водонапорную башню, нашел ее по цепочке красных огней за мысом. И четко определил в уме свою позицию, словно засек ее пеленгатором. Он находился в бухте… Святой Боже, он опять попал в бухту!
В ужасе Бенни вновь взглянул на огни. Теперь он смог разглядеть больше. Под водой виднелись поля и деревья. Бенни словно парил на бесшумном дирижабле и видел сверху дом, дорогу… Автомобиль с горящими фарами отъехал от дома и помчался вверх по дороге. Бенни Поуп уже видел это раньше. Он не смог больше пересиливать свой страх, схватил шнур стартера и рванул его. Слава Богу, мотор завелся сразу. Но едва Бенни потянулся к ручке газа, как на дне озера произошел беззвучный взрыв, и яркая вспышка озарила воду вокруг лодки. Какое-то мгновение ялик, казалось, плыл в потоке пульсирующего света.
Бенни врубил скорость и дал полный газ. Лодка рванулась вперед, и он с криком свалился под сиденье. Бенни продолжал кричать и когда, сумев стать на колени, направил раскачивающуюся, рыкающую, сбивающуюся с курса моторку в направлении водонапорной башни. Его крики смешивались с ревом мотора и эхом отражались от холмов.
Хозяин «Центрального кафе» с залом игровых автоматов Буба Браун закончил протирать пол и искал ключи, чтобы запереть свое заведение, когда в дверь, едва не расколотив зеркальное стекло, ворвался Бенни Поуп.
— Буба! Я видел! Я видел это! — кричал Бенни. — В бухте! Я опять это видел!
— Привет, проходи, Бенни, — крикнул в ответ Буба и, взяв Поупа за запястья, стал подталкивать к стулу. — Садись и успокойся хоть немного.
Буба достал бутылку из своих личных запасов и плеснул виски в большой бокал.
— На-ка, отхлебни и расслабься.
Бенни выпил залпом и, вцепившись в край стола, ждал, пока виски подействует.
— Я видел это, Буба, — повторил он чуть спокойнее.
Буба налил ему еще.
— Слушай, Бенни, ты хорошо себя вел в последнее время, не налегал на выпивку, и ничего такого не видел уже несколько лет. Так ведь?
Бенни снял свою кепочку с эмблемой Катерпиллера и вытер рукавом потный лоб.
— Я видел, под озером… — задыхаясь, произнес он.
— Что ты там видел под… — Буба осекся и уставился на низкорослого собеседника. — О Боже, Бенни! Да ты совсем седой!
Глава 1
При звуках знакомого голоса Джон Хауэлл пошевелился. Он сразу узнал Элишу Кука младшего. Не открывая глаз, Хауэлл прислушался к другому голосу. Сидней Гринстрит… Хауэлл вспомнил сцену, даже не дожидаясь, пока в разговор вступил Богарт. «Мальтийский сокол»… Богарта только что накачали наркотиками. Хауэлл сел, прикрыв рукой глаза, которые слепило утреннее солнце, и с неудовольствием посмотрел на телевизор. «Мальтийский сокол» — фильм полуночный, а не для раннего утра. Он предпочел бы проснуться под повтор «Я люблю Люси», а не «Мальтийского сокола». Куда катится этот мир? Никто уже не чувствует, что когда уместно.
Хауэлл оглядел забитую вещами каморку над гаражом. В ней, как всегда, был кавардак. Страницы рукописи разбросаны по столу и по полу, в ожидании застыла пишущая машинка с запыленными от бездействия клавишами. Это зрелище наполнило Хауэлла безотчетным страхом, с которого в последнее время у него начиналось почти каждое утро. Во рту ощущалась такая же пакость, как и в башке, язык распух и воспалился. Вон бутылка из-под виски «Джек Дэниелс»… А на столе, рядом с машинкой, вторая, на треть початая, молча демонстрирует причину его теперешнего отвратительного состояния… Вернее, не причину, а скорее, симптом. Причину объяснить было труднее, это требовало большей концентрации мыслей, превышающей нынешние возможности Хауэлла.