Лео выскользнул за дверь и сразу прикрыл её за собой. Я лишь услышал, как он говорит гвардейцам, чтобы в каюту никого не пропускали. Долго ждать не пришлось. Вскоре дверь открылась и в каюту, сопровождаемый Лео, шагнул мой командир гвардии.
— Господин! — воскликнул Мабон, но я резко оборвал его, приложив палец к губам.
— Тш-ш-ш, тише дружище.
— Господин, — уже шёпотом продолжил Кедрик. — Вы живы! Живы! Мы… Мы уже думали…
— Знаю, друг мой, знаю, — я кивком предложил Мабону присесть на один из табуретов. — Послушай, что тебе надо сделать.
— Сейчас выйдешь из каюты и аккуратно, не привлекая внимания наших «пассажиров», отдашь распоряжение своим гвардейцам об аресте Бофремона и его сопровождающих. Справишься? — я испытующе посмотрел на Кедрика.
— Всё сделаем в лучшем виде, — посерьезнел командир гвардейцев.
— Сам я сейчас не в состоянии участвовать в подобном…
— Милорд! — искренне возмутился Мабон. — Вам и невместно самому этим заниматься!
— Это война? — несколько секунд спустя спросил он.
— Война, — услышав мой ответ, у Корделии и Лео вытянулись лица, а Мабон лишь нахмурился. — Нас с баронессой отравил наш же сюзерен, король Дориан.
— И за что? Я столько сделал для его сраного королевства и для него лично! Это его благодарность⁈ — еле сдерживая себя от гнева прорычал я. — Я терпел его непомерную жадность и неблагодарность. Я, быть может, со временем простил бы его покушение на меня, но покушение на жизнь моей жены не прощу!
— Короля ждет возмездие. Дориан II станет последним Немантидом на троне. Этот род больше никогда не будет править Варнией, — переполняющая меня злость помогла подняться с кровати, а напротив меня вскочил и вытянулся в струнку Мабон.
— Иди и скрути Бофремона с его помощниками, — указал я Кедрику на дверь. — Необходимо их допросить. Дориан не просто так их послал вместе с нами. Ведь этот гадёныш наверняка знал, когда отрава начнёт действовать.
— Слушаюсь, — Мабон стукнул кулаком по груди и с решительным видом вышел из каюты.
— Впереди по курсу Аристи! — громкий крик наблюдателя был прекрасно слышен даже из закрытой каюты.
Во время плаванья на марсе коггов у меня всегда находятся наблюдатели-сигнальщики. При необходимости их размещают и на реях крупных стругов. Вот как сейчас.
Скоро мы прибудем домой и это хорошая новость. Но самое главное, моя девочка жива! Жена до сих пор не пришла в сознание, но ее состояние стало гораздо лучше. Это видно невооруженным глазом.
Лазар говорит, что кризис миновал и теперь есть все шансы на благополучный исход. Для меня это САМОЕ ГЛАВНОЕ. Конечно, это не спасет Дориана и его поганую семейку, но умереть можно по-разному.
Барону справиться с королём нереально, но это если речь идёт об обычном бароне. Я — не обычный. И я обязательно придумаю план, как одержать верх над королём Варнии.
Вспомнил, какие были лица у людей, когда я, опираясь на плечо своего оруженосца, вышел из каюты и улыбнулся. Ха! Эта искренняя радость, что я увидел в их глазах. Это приятно, чёрт возьми!
В отношении Гуго Бофремона и его сопровождающих я оказался прав, они оказались замазаны в грязных делишках короля по самые уши. Гуго и его подельники уже неоднократно выполняли особые поручения Дориана.
Имею ввиду те поручения, которые не станет выполнять уважающий себя аристократ. В этот раз было то же самое. Конечно, ни о какой Помории речь изначально не шла.
Но истинную цель своей поездки арестованные рассказали, правда не сразу. Разбив лагерь на берегу, я потратил целый день, чтобы провести допрос четверых придворных Дориана II, но все же их разговорил.
Из четверых до конца запирался только один, и это оказался не Гуго. Трое остальных поведали мне, что получили задачу дождаться моей смерти от яда, а затем организовать убийство остальных членов моей семьи.
Этих троих даже сильно калечить не пришлось. Так, поприжигали кожу немного, пару ушей отрезали да несколько пальцев сломали. В награду за честные ответы на мои вопросы я пообещал их не убивать как скот, а дать шанс на поединок.
С мечом в руках. Против меня. Когда я хоть немного восстановлю силы. Естественно, они понимают, что смерть их ждёт при любом исходе схватки. Но или сдохнуть сейчас, либо еще немного пожить, пока я выздоравливаю?
Их выбор был очевиден. А чтобы в их головах совсем не возникало дурных вопросов, на их глазах был казнен их товарищ. Тот, который до конца выдержал допрос. И казнь эта была страшна.
То, как долго и страшно умирал этот преступник, напугало не только арестованных волинских дворян, но, кажется, и моих людей. Похоже, мне одному было плевать на его мучения.