В доме, где разместилась разведгруппа, горела лампа из масленки, еле рассеивая темноту. Разговор между разведчиками идет об осторожности. Кудряшов рассказывал товарищам о разных случаях.
- Помнишь, Пудов, разведку под деревней Глажево? Чуть не попали мы тогда в руки немцев.
- Расскажите поподробнее об этом, товарищ старшина, - попросили его новички-разведчики.
- Это случилось в конце сентября прошлого года. Помню, как сейчас, - начал старшина. - Двое суток не переставая шел дождь. Как только он чуть стих, поступил приказ. Перед нами стояла задача: каковы вражеские силы под деревней Андреевка.
Вышли мы в дорогу. Темно, хоть глаз выколи. Оказалось, в Андреевке немцы скопили большие силы. Танки, бронетранспортеры, тягачи с пушками в боевой готовности. Перед каждым домом - грузовые машины под брезентом. Оккупантов полная деревня.
Вдруг налетели наши ночные бомбардировщики с заглушенными моторами. На деревню полетели бомбы. Машины горят, немцы бегают как суматошные. Мы тоже, воспользовавшись моментом, по немцам открыли огонь. Затем потихоньку ушли. Вышли на дорогу между Андреевкой и Глажево. Видим, вдалеке из стороны Глажево идет группа людей. Кто мог быть между двумя дивизиями? Я, подумав, что это разведчики из соседней дивизии, иду им навстречу. Смотрю - и глаза полезли у меня на лоб: передо мной, в очках, немецкий офицер. Я мгновенно отскочил назад. «Немцы» - кричу я и открываю огонь из автомата. Разведчики тут как тут, в ход пошли гранаты. Ни одного немца не оставили в живых. Вот так учит разведчика война быть бдительным и внимательным.
***
Жизнь военного разведчика такова: наблюдение и достать «языка». Каждый его шаг сопряжен с опасностью. Вот и сегодня капитану Фадееву из разведчасти дивизии поступил приказ: достать «языка». Это должен быть офицер из штаба или офицер-артиллерист - дал знать капитан разведчикам на "летучке".
- Вот это задача! - даже присвистнул старшина.
- Слушайте, значит, кто что должен делать. - продолжил командир роты. - К заданию подготовить шесть человек. Еще старшина и я, нас будет восемь. С нами идут еще два сапера. Они к нам прибудут завтра. Всего нас будет десять человек.
Когда на болото спустился густой туман, разведчики приступили к выполнению задания.
Впереди шли старшина и Пудов. Вот они вышли на дорогу, протоптанную немецким дозором. Быстро перебежав ее, разведчики через метров двести уже были в густом лесу. Будто тяжело вздыхая, шумели деревья.
От дозорных поступил сигнал об опасности, и разведчики залегли. Старшина с Пудовым тоже спрятались за деревьями. К группе, очень осторожно, оглядываясь по сторонам, приближались двое. На них была рваная одежда. Вот они совсем уже близко. Один из них обернулся и махнул три раза рукой, показывая вперед. «Сзади кто-то еще есть», - подумал Микулай, внимательно следя за каждым шагом этих бородатых людей. «Похоже, что это наши» - прошептал про себя Микулай, увидев на шапке одного из них красную звезду. Но разведчики, соблюдая осторожность, себя не выдавали.
Как только эти неизвестные люди сравнялись, старшина шепотом скомандовал: «Стоять!». И, нацелившись автоматом, приказал поднять руки. Бородатые люди, опешив от неожиданности, подняли руки. Поняв, что это свои, один из бородатых радостно воскликнул: «Свои мы!». Все кинулись обнимать разведчиков, слезы радости заблестели в их глазах.
Оказалось, старший политрук Сомов и еще двадцать три солдата шли от Любани к линии фронта, прорвавшись из окружения.
Разведчики угостили их тем, что есть. Старший политрук Сомов, узнав о цели их похода, вытащил из планшета карту и показал свои отметки, какие он делал по пути.
- Артбатарея вот здесь, на опушке леса в трех километрах от станции Погостье. Там же, в домах, рядом, устроились их расчеты.
- Спасибо, товарищ старший политрук. Нам надо дальше, время поджимает. Я вам дам проводника, он вас доведет до наших.
Один из солдат пожелал присоединиться к разведчикам.
-Товарищ капитан, я рядовой Шевелев. Знаю, где немецкая батарея. Возьмите меня с собой, - попросился он.
- Я не против, но что скажет старший политрук?
- Пусть идет. Хороший парень.
Группа капитана Фадеева до станции Погостье дошла только к вечеру. Капитан объявил привал.
Шевелев оказался очень сообразительным парнем. Разведчиков под Погостье он привел без компаса. И характер у него был открытый, приветливый.
Утром, едва открыв глаза, Микулай увидел на высокой сосне сороку, похожую на старушку в черном платке. Сорока поправила клювом свои перья и, каркнув, улетела. «Похоже, недалеко деревня. Сороки не любят улетать далеко», - подумал старшина, наблюдая за её полетом.
Разведчики, привыкшие к быстрым сборам, построившись по двое, засветло бесшумно двинулись в путь.
Расчеты вражеской батареи разместились в двух землянках рядом друг с другом. Около них и пушек по одному солдату в охране, которые менялись каждые четыре часа. Весь день немецкие артиллеристы по приказу офицера меняли прицелы, чистили пушки. Когда стемнело, остались только караульные.
Землянку с левой стороны разведчики обозначили как «А», а с правой – «Б». Командир батареи, офицер, в левой землянке, а фельдфебель - в правой.
Вот сменился караул. Кудряшов посмотрел на свои ручные часы: ровно полночь. Разведчикам ждать еще час, пока караульные, сдавшие свой пост, не заснут. От батареи в трехстах-четырехстах метрах, у дороги Кондуя-Погосте, разместилась вражеская хозчасть. Там дымили кухни, слышалось ржание лошадей, виднелись темные силуэты домов.
Капитан с Кудряшовым договорились так: старшина бесшумно убирает караульного, охранявшего расчеты, надевает его плащ-палатку и каску, затем убирает караульного у пушек. После этого он быстро бежит к Хасиеву и Пудову к землянке «Б». Капитан с другими разведчиками в землянке «А» добывает «языка» - командира батареи. Саперы тем временем закладывают тол в стволы пушек, в подвал с ящиками снарядов и, соединив бикфордовы шнуры, ждут сигнала.
Все готовы. Каждый разведчик знает свои действия. Стрелять только в крайнем случае, и то только внутри дома. Все строго предупреждены: действовать бесшумно.
Немецкий караульный, заступивший после сна, чуть походив, сложил плащ палатку и присел на пень. Посмотрел по сторонам, прислушался. Вокруг тихо. И, сидя, начал клевать носом.
Кудряшов у Пудова взял снайперскую винтовку, а ему отдал свой автомат. Проверил магазин с патронами, пружины затвора. Хоть Пудов и аккуратный солдат, но старшина не изменил своим привычкам.
Караульный, встав, начал прохаживаться, но, не сумев перебороть сон, вновь присел на пень. Автомат прислонил к себе. У немца нет причин для страха. Передовая линия далеко, под Погостье.
- Ну, старшина, начинаем, - прошептал капитан, когда голова караульного опустилась на грудь. - Давай, действуй.
У Микулая сердце сильно забилось, на лбу выступил пот. Быстро справившись с волнением, очень осторожно пополз к землянкам.
Смелость солдата познается в разведке. В такой момент никто не может не волноваться. Легко ли это - ползти навстречу смерти? Успеет сонный караульный схватить автомат и выстрелить - ничто и никто уже не спасет.
"Кудряшов не боится смерти, не бережет себя, - говорят некоторые. Не правда это. Кому не хочется жить? Кому хочется умирать? Кудряшову тоже жизнь дорога. Но он знает, за кого и за что сражается, очень хорошо знает. Тот, кто знает это, не пожалеет жизни для победы, готов даже закрыть грудью сеющую смерть амбразуру.
Микулай медленно, бесшумно дополз до землянки. Вход в нее прикрывал шалаш. Кудряшов дополз до шалаша, встал и, как будто только вышел из землянки, смело зашагал к караульному. Вдруг под ногами хрустнула сухая ветка, и немец поднял голову. В это время Кудряшов спустил курок винтовки и часовой упал.