Я радостно кивнула и побежала на кухню.
… После Людка поправилась очень быстро. Я до сих пор не знаю, слышала ли она тот мой разговор с мамой. Наверное, слышала. Иначе как объяснить то, что сестра знала о маминой поездке в Турцию? Хотя я Люде ничего не говорила.
И ещё Людка совсем перестала скучать по родителям. Изредка на неё нападала легкая хандра, но вообще сестра совершенно лишилась прежних иллюзий о том, что они когда-нибудь вернутся к нам.
…Полгода назад в Людкиной жизни появился Пашка. Парень, то есть. Она познакомилась с ним на улице, случайно. Пашка перепутал её с какой-то своей знакомой, бежал за Людкой через всю улицу, а потом оказалось — он ошибся. Слово за слово, они познакомились, Людка зачем-то дала ему свой телефонный номер (до сих пор не могу понять, зачем она это сделала), через день-два Пашка позвонил — и они стали встречаться. Вот так, просто и совсем не романтично.
Людка несколько раз спрашивала, нравится ли мне Пашка. А что я могу ответить? Парень как парень, ничего особенного. Ничего романтичного. Короче говоря, мне он по барабану.
Зато Пашке я не нравлюсь. Я это прекрасно вижу. Он, конечно, делает вид, что это совсем не так, притворяется перед Людкой, но меня-то не обманешь. Конечно, с чего бы я ему нравилась? Обыкновенный прыщавый подросток.
А Людка любит его. Я знаю это. Просто знаю — и больше ничего. Она всё-таки моя сестра.
Именно поэтому Люда прощает Пашке всё, даже то, что я ему не нравлюсь. Думаю, Людка обманывает саму себя — Пашка всё равно её не заслуживает.
И вот, однажды, сестра пришла со свидания жутко счастливая. Я спросила, что случилось. Людка посмотрела на меня сияющими глазами и ответила:
— Паша сделал мне предложение! И я согласилась…
Молнии замелькали у меня в голове, я не смогла вздохнуть — только хлопала ртом, как рыба…
— Даш, правда, здорово?!
Я улыбнулась.
— Очень. Очень здорово!
Людка улыбнулась ещё шире, прошла на кухню и стала греметь там кастрюлями. Я же медленно вернулась в нашу комнату и легла на постель. Мыслей не было. Никаких.
И странно — раньше я считала, что человек всегда о чём-то думает. Но в этот раз мыслей не было. Я просто лежала и смотрела, как за окном светит бледно-жёлтая луна.
А потом я сказала:
— Луна, луна, мне так жаль тебя! Тебе ведь так одиноко там, на небе! Никого нет рядом с тобой, никого…
И заплакала.
На следующий день я пришла из школы раньше, чем обычно. Я вошла в квартиру очень тихо и обнаружила, что Людка и Пашка сидят на кухне и о чем-то разговаривают. Я не хотела их тревожить и направилась в маленькую комнату, но неожиданно остановилась, потому что Пашка спросил:
— Что будем делать с Дашей?
Люда, Людочка…
— В каком смысле?
— Ну, мы же не можем взять её к нам!
Молчание. Людочка…
— Почему?
— А ты будто не понимаешь! Она будет мешать нам. Мы всё-таки взрослые люди! Подумай сама. Мне кажется, ей лучше будет остаться с бабой Зиной. Или позвони своей матери, в конце концов, это её, а не твоя дочь!
Слушать дальше я не могла. Выскользнула из квартиры и глубоко вздохнула. Оказывается, всё это время я не дышала.
Спёртый подъездный воздух с шумом вошел в мои лёгкие. Ноздри раздувались, перед глазами что-то плясало, а голова почему-то кружилась…
Я вышла из дома и побрела вниз по улице. Под ноги мне летели красные и жёлтые листья, а в лицо дул ветер. Один из кленовых листьев, сорвавшись с ветки, хлопнул меня прямо по лбу. Словно говорил: «Дура ты, Дашка!..».
Я остановилась на углу какого-то дома и заплакала. Слёз было мало, но они были самыми горькими за всю мою жизнь.
Я и правда дура. Чего я ждала?.. И вообще, почему я плачу?.. Да разве это можно объяснить?!
Давно-давно, года четыре назад, мы с Людкой гуляли по Москве. Это было летом, и погода стояла чудесная. Не было той духоты, которая обычно стоит летом в Москве. Мы гуляли по набережной, смотрели на воду, разговаривали…
Вдруг я подняла голову и посмотрела наверх. Высоко над нами я увидела большой рекламный плакат. На нём был изображён плюшевый мишка, а надпись гласила: «Возьми меня домой».