Часть 11
Виктор только посмеивался над теплолюбивым японцем, но все же доставал из шкафа свои старые растянутые свитера и толстовки, а на прогулки надевал куртку, чтобы, когда Юри начнет мерзнуть, отдать ее ему. Юри был в восторге от русского балета, чем заслужил снисходительное одобрение Барановской, поэтому Виктор регулярно выпрашивал у Лилии билеты в первые ряды в партере Мариинского театра, чтобы порадовать своего Единственного. А через некоторое время, не смотря на протесты Виктора, Лилия взялась помогать Юри с восстановлением и возвращением в форму после травмы. После ее тренировок Виктор едва не уносил Юри на руках, но, глядя на его счастливую улыбку, не мог сказать ничего против. Лилия относилась к Юри на удивление ласково. Конечно, в зале поблажек ему не давала, но после всегда помогала расслабить мышцы, с удовольствием давала советы, как ухаживать за больной ногой. Однажды Юри даже удалось уговорить ее исполнить что-нибудь из любимого репертуара. Эта женщина, не смотря на свой возраст, не растеряла ни гибкость, ни сноровку, порой давая фору многим молодым балеринам. В тот вечер Виктор, который заходил за Юри после тренировок, застал его плачущим в объятиях Лилии, которая мягко гладила его по волосам. Юри просто не смог спокойно смотреть на прекрасную Жизель, обманутую любимым, но сохранившую свою любовь к нему. Тогда же, уже успокаиваясь в руках Виктора, Юри заявил, что знает, какую программу хочет на следующий сезон. Все было прекрасно, но в последнее время Юри все чаще стал замечать напряженность Виктора и то, что во время близкого контакта он старается дышать реже и отстраняется быстрее, чем обычно. Юри это беспокоило, а причина была проста: организм Виктора стал требовать исключительно кровь Юри и ни чью больше. Если раньше Виктор мог рассчитывать на помощь друзей, то теперь он не знал, что делать. Да, Юри был понимающим человеком, и если Виктор попросит его укусить, то он не откажет, но Виктор сам этого не хотел. По мнению Виктора, Юри и так сделал для него слишком многое. Виктору стоило бы только за то, что Юри согласился остаться с ним, целовать ему руки и благодарить на коленях. О том же, чтобы попросить Юри стать кормом для него, и речи быть не могло. Поэтому Виктор собирался искать иной выход из этой ситуации. *** Виктор уже который день ходил темнее тучи, и Юри очень хотелось порадовать его. Он вызнал у Юрия простейший — «даже такой идиот как ты справится» — рецепт традиционного летнего русского блюда с таинственным названием окрошка, и сейчас воплощал его в жизнь. Огурцы, картошка и яйцо порезались охотно, а вот редиска сопротивлялась. С ней Юри провозился дольше всего, стараясь сделать все кусочки идеально ровными и одинаковыми. Наглый же овощ все норовил выскользнуть из рук и подставить под острый нож тонкие пальцы. — Ай! — Юри вскрикнул, когда редиска в последний момент все-таки прыгнула, и лезвие вспороло кожу. Виктор, сидевший в этот момент в гостиной, почувствовал жжение в горле, а через мгновение он уже обнаружил себя нависающим над Юри, которого толкнул на пол. — Ха… Виктор? — Юри тяжело дышал, очки сбились на бок. Глаза Виктора отливали ярко-алым поверх привычной синевы. Клыки удлинились. Опираясь на одну руку, другой Виктор приподнял Юри за шею так, что его голова откинулась и очки упали на пол. Он склонился над его шеей, вдыхая сладкий аромат крови, уже почти пропарывая тонкую кожу. Сердце Юри билось раненой птицей, дыхание сбивалось. Юри вцепился руками Виктору в плечи. — Хорошо… Можешь сделать это… — Юри обвил руками шею Виктора и притянул его ближе. — Только… Постарайся быть нежным? — неуверенность в его голосе словно отрезвила Виктора. Что же он только что чуть не натворил? Юри лежал на полу с зажмуренными глазами, уже готовый к боли. Но ее не было, и тяжесть тела тоже исчезла. Юри открыл глаза и, не обнаружив в поле зрения Виктора, сел на полу, нашаривая очки. — Я же сказал, ты можешь… — Нет, — Виктор сидел на полу рядом со шкафом, облокотившись на стену и тяжело дыша. — Я не хочу делать это с тобой снова, — он ласково улыбнулся, глядя на Юри. — Ты не корм, Юри, и не должен им быть.