Часть 3
Очевидно, он имел в виду его, Юри, но что значило это словосочетание? Парень? Друг? Для Виктора-то? Юри печально усмехнулся про себя. Вот уж вряд ли. Виктор неловко откашлялся, привлекая к себе внимание. Когда Юри смог сфокусировать взгляд на нем, он спросил. — Зачем ты ему соврал? — Виктор присел на край его постели и нерешительно взял ладонь Юри в свою. Юри покраснел. Действительно, зачем? — Я не знаю, — он опустил взгляд, замечая сцепленные руки и смущаясь еще сильнее, — просто мне показалось, что так будет правильно. Я не хочу проблем для тебя. К тому же, не такая уж это и ложь, — Виктор посмотрел на него с непониманием, и Юри пришлось продолжить. — Понимаешь, я действительно влюблен в тебя очень давно. С тех пор, как увидел твое выступление на юниорских. Я тогда еще подумал, что ты не человек, потому что человек не может быть так прекрасен. И я даже не сильно удивился, когда увидел твои клыки. И знаешь, если бы я мог сейчас что-нибудь в прошедшей ночи изменить, я не стал бы этого делать. В конце концов, когда я очнулся в твоем номере, я довольно неплохо осознавал окружающую реальность и, можно сказать, все, что там произошло, действительно было с моего согласия. Договаривал Юри почти беззвучно, а когда закончил, зашелся громким, надрывным кашлем. Виктор снова дал ему воду и прижал к груди, зарываясь одной рукой в волосы, а другой поглаживая его по спине. А Юри не понимал, что происходит. Он думал, что как только Виктор удостоверится в том, что у него не возникнет проблем, он тут же уйдет. Но вместо этого он обнимал его, заботился и, казалось, искренне волновался. Дверь открылась, и в палату вошла медсестра с подносом, на котором стояло что-то очень вкусно пахнущее. Она поставила поднос на прикроватную тумбочку, кокетливо улыбнулась Виктору и удалилась. — А вот и обед, — Виктор не обратил на заигрывания ни малейшего внимания. Он взял с тумбочки поднос и хотел было передать его Юри, но замер. — Думаю, ты еще слишком слаб и сам не справишься. — Нет-нет, все в порядке, — сказал Юри и попытался отобрать у вампира поднос, но из-за слабости едва не пролил на себя горячий бульон. Спасла его только нечеловеческая реакция Виктора, который успел перехватить поднос удобнее. — Все-таки я настаиваю на том, чтобы ты позволил мне позаботиться о тебе, — он обезоруживающе улыбнулся, и Юри было нечего на это возразить. Убедившись, что протестовать больше никто не собирается, Виктор зачерпнул ложку бульона, осторожно подул на горячее и поднес к губам Юри. Юноша покорно проглотил жидкость. Так, не спеша, они осилили всю тарелку. А когда Виктор отставил поднос на тумбочку, он сказал: — Юри, я… — Виктор прочистил горло и продолжил, — я должен рассказать тебе кое-что. Пожалуйста, выслушай меня до конца и пообещай, что подумаешь над этим, — он дождался кивка и заговорил. — Среди вампиров ходит одна легенда… Я сам в нее никогда не верил, как оказалось, зря. В общем, считается, что вампиры могут пить чью угодно кровь, но существует всего один человек, Единственный, чья кровь для него слаще меда и пьянее вина. Осознание этой связи приходит с первым глотком крови. С этого момента у вампира появляется жизненная необходимость находиться рядом с этим человеком, защищать его, оберегать, заботиться и радовать. Человек же волен делать что угодно, но все равно он будет чувствовать эмоциональную зависимость от вампира. Юри, — юноша, до этого упиравшийся невидящим взглядом в белую стену палаты, вздрогнул и посмотрел прямо в небесно-голубые глаза, — вчера ночью я не сразу понял, что это ты. Я был слишком голоден, и мною уже почти овладело безумие. Я едва не сделал непоправимое. Я знаю, что неправильно после всего, что я с тобой сделал, задавать тебе такой вопрос, но все же… Ты поедешь со мной в Питер? Юри был обескуражен. Все это походило на какой-то очень странный, но очень хороший сон. Просыпаться не хотелось. — Да. *** Все вопросы с тренером Чиальдини были улажены довольно быстро, и как только Юри выписали из больницы, они с Виктором вылетели в культурную столицу России.