Входит Мужчина. Пристально смотрит на Продавца. Тот чувствует этот взгляд.
Вот и полиция. (Продолжает вытирать книгу.) Я веду себя как подобает бродяге и таким образом не привлекаю внимания полиции и преступников. А тележка моя не выглядит как хранилище истины, способной перевернуть мир, — в ней бродяга всего-навсего хранит свой хлам.
Мужчина (с опаской). Ничего, если я…
Продавец. Пролистаете ее? Конечно, пролистайте.
Мужчина роется в книгах.
Меня окружают. И даже не стараются скрывать свои намерения. Если принюхаться, то можно почувствовать запах горелой бумаги и сжигаемой плоти. Но хотя меня ожидает уничтожение — вот косится на меня кривоглазое, — я не сдаюсь.
Мужчина (держа в руках книгу). Я повсюду искал ее.
Продавец. Что?
Мужчина. Повсюду.
Продавец. Смотрите — она самая и есть.
Мужчина. Действительно, самая что ни на есть та самая.
Продавец. О да! Та самая.
Мужчина. Сколько она стоит? На ней нет цены.
Продавец. Нет есть.
Мужчина (переворачивая книгу). Где? Вот это ее цена? Вы это серьезно?
Продавец. Совершенно серьезно: это ее цена. А что?
Мужчина (в изумлении). Но это ведь…
Продавец. Вы серьезно хотите, чтобы каждый ее прочел?
Мужчина. Но…
Продавец. Ее цена — это, прежде всего, выражение ее власти.
Мужчина. Возможно и так, но…
Продавец. В любом случае я не собираюсь ее отдавать.
Мужчина. Вы хотите сказать, что она не продается?
Продавец. Да.
Мужчина. Но она лежит на прилавке. И на ней есть цена.
Продавец. Вы полагаете, это значит, что я хочу ее продать? Нет, это ничего не значит. Ведь если я когда-нибудь пожалею о том, что продал ее, мне придется разыскивать вас. А куда вы к тому времени скроетесь, одному Богу известно. И потом, откуда мне знать, что вы способны понять ее смысл? Может, он за пределами вашего понимания. И тогда книга пропадет ни за что, все окажется напрасным: и старания автора, и того, кто ее печатал, и того, кто издавал. Все пойдет прахом. Преступно пропадет ни за что. Нет, я должен быть заранее уверен.
Мужчина. Но я нигде не мог найти эту книгу. Она мне нужна. Даже несмотря на то, что цена…
Продавец. …отнюдь не абсурдна.
Мужчина. Возможно, не абсурдна.
Продавец. А если принять во внимание фактическое отсутствие этой книги в продаже и мое нежелание продавать ее, то это до странности дешево.
Мужчина. Принимая во внимание, что вы не хотите ее продавать…
Продавец. Просто невероятно дешево, смехотворно дешево. А вы из полиции?
Пауза.
Мужчина. Я? Из полиции?
Продавец. Ну да. И тогда это объясняет ваше стремление ее приобрести. Ведь только полиция проявляет такую настойчивость в том, чтобы выслеживать литературу.
Мужчина. Уверяю вас, что я не…
Продавец. Не надо меня ни в чем уверять.
Мужчина. Мне просто нужна эта книга.
Продавец. Чтобы сжечь ее. А потом, поздно ночью, вы вернетесь, чтобы сжечь и меня. Но меня здесь уже не будет. Я буду далеко, но где — не скажу. А те, кому дорога истина, скажут: «Его здесь нет. Он далеко. На улицах другого города. Возможно, в Цюрихе…»
Мужчина. Послушайте, я порядочный человек, и мне нужны знания, которые, как я полагаю, может содержать эта книга. Я…
Продавец, «...или во Франкфурте. Да, во Франкфурте» — скажут они.
Мужчина качает головой и отходит.
Будьте прокляты, угнетатели!
Мужчина уходит.
Ненавижу сквернословить, но, чтобы избавиться от подобных типов, позволительно иногда и выругаться. Дерьмо! Вот, и голубь ненавидит мою торговлю, мое дело. (Вытирает прилавок грязной тряпкой.) Что ж, вполне понятно. Поглядите-ка, как их тут много и какие они все наглые, эти голуби! Чем больше гадят, тем больше во мне уверенности, что я — последний распространитель знаний. Сомнений нет: угнетатель возвратился к себе в участок, чтобы собрать людей. Скоро они будут здесь и изобьют меня до смерти, прямо на набережной, и никто не обратит на это внимания. Как убедительно он притворялся, что ему нужна эта книга! Она у меня уже двадцать лет. Раз пять я спасал ее от недостойных покупателей. Что за жуткая участь — не продавать книги! Лишь бы не продавать. Как я устал! Честно говоря, мне кажется, он заплатил бы в три раза больше указанной цены. Что лишний раз доказывает, как он не щепетилен. Насколько ещё меня хватит?! Как долго продлится эта одинокая жизнь? Если принюхаться, можно даже почувствовать запах горелых страниц.