Лишь один человек мог ответить ей. И он прямо здесь, за ее спиной. Лишь один человек во всем мире мог знать эту такую личную для нее песню.
— «Место, где подобным мне суждено умереть…» — повторила она, медленно обернувшись к своему преследователю. — Люблю эту песню. До сих пор.
Ледяные глаза, способные, казалось, затушить самый сильный огонь одним лишь своим видом. Черные доспехи, повидавшие бесчисленное количество сражений, бесчисленное количество препятствий… изорванный плащ, который и плащом-то уже не назовешь, — так, накидкой. Все, как тогда.
Лишь борода давала ей понять, что перед ней и впрямь реальный человек, а не воспоминание, ведь в ее воспоминаниях он никогда не носил бороды.
Чувства внутри Девятой смешались воедино, и ее сознание… раскололось. При этом, она даже не дернулась, — она продолжала смотреть ему в глаза, не моргая ни на секунду. За мгновение, она почувствовала такой спектр эмоций, какой не чувствуют люди, проживая целую жизнь. Девятая считала, что, увидев его… она не почувствует ничего, кроме ненависти. Но ошибалась.
Но этот факт ничего не менял.
— Здравствуй, Алиса.
Он назвал ее по имени, позволив себе шагнуть вперед.
В руках Девятой… нет, в руках Алисы появился меч, сотканный из чистой тьмы. Это оружие не принадлежало ей самой, и у него не было какой-то особой формы, не было каких-то особенностей. Это был просто орудие, которое Войд подарил ей прямо сейчас для сражения. Обычно, она сражается лишь кулаками, но нынешний противник не позволял ей такой роскоши. Она прекрасно знала, на что тот способен, а потому она одарит его честью увидеть ее в сражении на мечах. Прямо сейчас, она решила, что не будет сдерживаться.
Потому что он не заслужил.
— Давно не виделись, Винтер.
Мгновение, и каменный пол под ногами Алисы треснул — используя телекинетическую магию, она оттолкнулась от пола так сильно, что, казалось, само пространство позади нее было готово треснуть. Но она не была путешественником во времени, не владела силой, взаправду способной пошатнуть пространство. Зато, таковой силой владел Войд, и он был готов помочь своей спутнице всем, чем он только мог. Прямо сейчас, он был обязан.
Потому что время пришло. Пришло время показать все, что накопилось в ней за это время. Вся обида, вся ненависть, все сожаление… Алиса собиралась выплеснуть все, что скопилось в ней на того, кто виновен в ее многовековой печали. Она собиралась уничтожить человека, ответственного за гибель целого королевства, за гибель дома, что был ей так дорог. Она несла этот крест за собой так долго, и вот, наконец, готовился сокрушительный удар.
В последний момент, Винтер успел обнажить свой меч и принять удар. Даже его оружие не изменилось за столько лет — она столкнулась со все тем же «клинком зимы», который был у него с самого момента их знакомства. Казалось, что меч прямо-таки совсем не изменился… собственно, как и сам Винтер. Видимо, это и было то самое проклятие человека, способного управлять временем-пространством. Не измениться спустя столько лет… да уж, тут не поймешь, дар это или и впрямь проклятье, как он и говорил.
Алиса нанесла серию беспощадным ударов, двигая Винтера назад. Ее глаза и без того горели, как костер, но с каждым ударом они загорались все сильнее, до тех пор, пока они чуть ли не стали ослеплять, стоило лишь взглянуть в них. Взгляд Винтера был способен потушить даже самое яркое пламя, но с Алисой он сейчас потягаться никак не мог. Прямо сейчас, ее глаза могли сжечь весь мир, но она любезно решила остановиться на Винтере, оставив мир в покое.
— Не вмешивайся, Войд… — пробормотала себе под нос Алиса, прямо под лязг металла. — Он мой.
Теперь Винтер точно знал, что Алиса здесь не одна, но это толком ничего не меняло для него. Сказать по правде, ему сейчас и впрямь было тяжело что-то противопоставить ей. Ее удары были настолько свирепыми, что ему оставалось лишь бесконечно блокировать их. Но он прекрасно понимал, что вечно продолжаться это не может, и если его силы совсем скоро иссякнут, то исход будет лишь один.
Как ни странно, Алиса все же остановилась, позволив Винтеру передохнуть. Удары прекратились, и она отскочила назад, на то же место, где она стояла изначально. Ей было тяжело держаться, несмотря на всю пылающую ненависть: ее дыхание потяжелело, говоря об усталости, но она старалась не подавать виду, чтобы не дать Винтеру надежды, будто она ослабла.
— Все эти года, меня терзал один вопрос… — сжимая рукоять меча, начала Алиса. — Почему? Почему Винтер ушел? Почему он оставил нас? Почему он… оставил меня одну?