Луна не могла больше скрывать слона в комнате. Она должна рассказать все, что знает, перестав беспокоиться о том, что Андромеда сможет как-то навредить миру, заимев желанные знания. Для нее это все еще был не самый предпочтительный вариант, и она хотела бы оставить Астрал в секрете, но Пандора не должна получить желаемое так, как она собиралась это сделать.
Андромеда покивала, намекая Луне, что она согласна на ее условия. Капля доверия — это и впрямь не так много, но Андромеда лучше подарит эту каплю Луне, нежели той, кто смог растерять это доверие в считанные секунды, когда ее манипуляции были раскрыты. Если так посмотреть, то Пандора сделала действительно многое для Андромеды, в буквальном смысле направляя ее на пути к Астралу, но Пандора делала это лишь для себя. Она — убийца, готовая уничтожить целый город ради иллюзорной возможности.
Успех Андромеды — это успех Пандоры. Эти слова должны заслужить доверие, но сейчас, когда Луна заставила показать Пандору другую часть своей натуры, эти слова стали ее погибелью. Андромеда и до этого не доверяла ей, потому что сомневалась, а сейчас она не доверяла ей и подавно.
Единственное, в чем ей не приходилось сомневаться, так это в том, что Пандора все еще остается очень опасной. Но у Луны нет времени колебаться.
— Ставлю свою жизнь на то, что ты понятия не имеешь о том, что сейчас происходит в моей голове, — сказала Луна, нервно рассмеявшись ей в лицо.
— Потому что ты сошла с ума, — шагнув вперед, ответила ей Пандора. — Ты безумна.
— Я безумна не больше, чем астральное отродье, что стоит передо мной.
Развернув копье у себя в руках, Луна пронзила… саму себя. Удар пришелся прямиком в грудь, острие копья буквально пробило насквозь ее тело. Даже у Андромеды сейчас практический нет шансов использовать заклинание до того, как душа Луны отправится навстречу к миру мертвых. Жрица сделала все, чтобы этот процесс был необратим, — чтобы даже Пандора не смогла спасти ее, даже если до нее чудом дойдет значение ее последних слов.
Глаза Пандоры округлились — никому из присутствующих не доводилось увидеть ее настолько ошеломленной до этого, что вызвало широкую улыбку на лице Луны. Хоть и столь фатальным образом, но ей все же довелось стереть эту безликую, мерзкую безразличность с ее лица. Сказать по правде, она бы ударила себя еще раз, только бы продлить этот момент.
— Я твой билет в мир мертвых, — обратившись к Андромеде, Луна все еще продолжала смотреть в сторону Пандору, но в то же самое время тянула руку в сторону своего союзника. — Так иди же. Сделай мою жертву не напрасной.
Копье не остановилось: буквально разрывая тело бедной Луны, раз за разом пронзая ее, оно начертило спектральный магический круг, по форме и символам в точности повторяя тот, что был в комнате Эйона в ту самую ночь.
Когда круг был закончен, копье, наконец, рухнуло на землю, так же как рухнула на землю и израненная Луна, лишенная жизни собственной рукой.
Злейший враг Пандоры прикончил самого себя, так мало этого, Луна еще и предоставила все инструменты для того, что Андромеда шагнула в Астрал и сделала все так, как она и хотела изначально. Разве что теперь ей придется умолять на коленях, чтобы астральный волк исполнил ее заветное желание.
Но Луна не была глупой, и она не сдалась. У Пандоры поселилась тень сомнения о произошедшем… тень сомнения о том, что скоро произойдет. Но больше всего она не понимала, почему жрица перед смертью посмела назвать ее астральным отродьем. Все ее нутро отрицала теорию этой возможности.
Она не могла быть связана с Астралом, — это было бы лишено смысла.
Это лишило бы смысла всю ее жизнь, все ее действия. Весь ее замысел.
— Ты и впрямь видишь будущее, Пандора? — вдруг заговорила Андромеда, вознеся руку рядом со своим лицом. — Видишь, что произойдет дальше?
— Я не знаю, — честно сказала она, окидывая взглядом спектральный круг, начерченный свежей кровью. — Но очень хочу узнать.
Щелкнув пальцами, Андромеда заставила их всех исчезнуть. Даже Луну.
Кровь в магическом круге испарился, и остался лишь голый чертеж поверх снега, от которого, совсем скоро, уже ничего не останется из-за метели.
Глава 34
Пытаясь спасти Девятую, Фауст совершенно забыл о том, что в Астрале, прежде всего, ему придется спасать самого себя, хоть и не сразу. Ему, в отличие от Андромеды, не повезло, — мир сновидений предстает перед ним в основном как серия кошмаров, нежели что-то осмысленное, сакральное. Он не видит здесь никаких скрытых знаний, не видит потенциала: только страх.