Так же, как он делал это с Андромедой.
Небо стало заметно ярче, и вода стала гуще, стоило Фаусту уйти вперед. Усталость начала одолевать его, но он был достаточно сильным, чтобы продолжать идти. И он шел до тех пор, пока, наконец, не нашел желаемое.
Девятая стояла посреди кровавого моря, устремив взгляд в небо. Она выглядела весьма… беззаботно. Беззаботно для человека, душу которого в буквальном смысле вырвали из рук смерти и отправили в чей-то кошмар.
— Значит, это и есть твой Астрал? — завидев Фауста, подходящего со стороны, спросила она. — Занятно. Я ожидала чего-то… иного, не знаю.
— Прости, — только и сказал Фауст, отвечая то ли ее на слова, то ли пытаясь извиняться в целом. — Я бы преисполнен уверенностью в том, что я смогу спасти тебя, но сейчас я понимаю… что даже не знаю, что могу сделать.
— Все в порядке, — все же взглянув на него, сказала Девятая, сложив руки за спиной. — Людей нужно уметь отпускать. У меня было много времени, чтобы не только приобрести подобный навык, но и оценить его значение.
— Я не позволю тому мечу разорвать твою душу, — вдруг сказал Фауст. — Это меньшее, и, наверное, единственное, что я могу сделать для тебя как некто, кто способен взаимодействовать с Астралом. Я стану твоим проводником.
— Проведешь меня на другую сторону в целости и сохранности? Это уже много.
Вытянув руку вперед, Девятая подозвала его, то ли чтобы пожать руки, то ли чтобы обняться. Фауст, медленно пройдясь вперед, решил выбрать последнее.
Объятиями это было назвать сложно: он просто использовал ее, как опору, чтобы не упасть. Хождение по его кошмару так сильно измотало его, что даже мгновение, когда ему не нужно было напрягаться, чтобы стоять, казалось блаженством.
— У тебя взгляд человека, который проиграл, — приметила Девятая, похлопав его по спине. — Но ты не можешь проиграть. Еще нет.
— Я должен найти Андромеду, — вцепившись в плечо Девятой, подтвердил он ее слова. — Пока это чудовище не настигло ее.
Резко оторвавшись от Девятой, Фауст вцепился ногами в землю и взмахнул рукой, создав в сторону от себя простую, ничем не примечательную стальную дверь. Схватившись за ее ручку, он легко открыл ее, открывая проход… куда-то. Куда-то туда, где была лишь сплошная неизвестность, источавшая свет.
— Тебе нужно идти, — сказал он. — Так ты попадешь в свой Астрал.
— Эти двери, выходы… — всматриваясь в свет, начала говорить Девятая. — Они ведь не для тебя… точнее, не для вас с Андромедой, не так ли? Они…
— Не доводи все до момента, когда я буду не в силах отправить тебя в Астрал, — прервал ее Фауст, отчасти подтверждая, что она права. — Я не такой умный, как Андромеда… если ты обо всем догадаешься, я не смогу тебя обмануть.
— И что тогда? — ухмыльнувшись, спросила Девятая.
— Кто знает. Быть может, ты останешься здесь навсегда… будешь ходить по этому бесконечному морю, по моему кошмару. До тех пор, пока не растворишься.
— И когда это произойдет, я смогу увидеть пустоту?
— Я не знаю. Знаю лишь то, что я не хочу все это проверять… Зола.
Девятая улыбнулась, приметив, какой сильный акцент он сделал на ее имени.
— Хорошо, я пойду, — сделав шаг вперед, сказала Девятая. — Прощай, Фауст Эмбер.
— Я бы попрощался так же пафосно, но ты так и не сказала своего полного имени.
Даже на пороге смерти, Девятая нашла в себе сил посмеяться над его шуткой. Она буквально расхохоталась, да так искренне, что Фаусту стало приятнее, чем следовало бы с таким ужасным чувством юмора. В конце концов, он ведь мог просто попросить ее сказать, без всей этой наигранной язвительности.
Но он не мог отказать себе в удовольствии.
— Повторяй за мной, — коснувшись двери, попросила его Девятая, — «Прощай, Алиса Зиморожденная…»
Наконец, она сказала его. Хоть и так поздно.
— Прощай, Алиса Зиморожденная, — и впрямь повторил он. — Но, если честно, Зола как имя мне нравится больше.
— Есть такое, — согласилась она. — Но знаешь, я не виню своих родителей.
Фауст рассмеялся, не зная, что еще он может сказать.
— Спасибо, — поблагодарила его Девятая.
Глава 35
Для кого-то небо — это нечто недосягаемое: предел, который нельзя переступать, но для Луны небо всегда ассоциировалось с домом. Даже возможность того, что ее сородичи могли специально отправить ее в Астрал, чтобы запереть навсегда, не менял этого. Она не питала любви к самим ангелам, но место, в котором она жила, было по-настоящему завораживающим. Таким оно оставалось даже в виде руин. И вот, наконец, Луна снова оказалась на небесах, но не в небесном городе. Облака распростились перед ней, открывая дороги во все возможные здесь направления, если на небе вообще может быть хоть какое-то направление.