— Мороз останавливает процесс гниения, — это еще одна причина любить зиму. Возможно, когда найдут мое тело, я все еще буду так же красив, как и при жизни… как думаешь, студент?
Это была достаточная жалкая попытка в юмор, но Винтер постарался изо всех сил усмехнуться, сделав вид, что происходящие сейчас события не такие уж и безнадежные, как кажется ей.
Его собеседник, впрочем, шутки не оценил, осознавая, что их путешествие подходит к концу. Умереть где-то там, на краю мира всего, почти что в одиночестве… это совсем не то, чего хотелось бы Андромеде, да и Винтеру, сказать по правде, тоже. Он ранее представлял свою кончину самыми разнообразными способами, да и в его жизни было достаточно событий, когда он был уверен в том, что время, наконец, пришло. То, что было сейчас… это был точно не тот момент, в котором ему хотелось отдать свою жизнь.
Не потому, что ему хотелось жить и дальше, но потому, что это казалось ему глупым, бессмысленным. Космос мог, по крайней мере, мог подкинуть ему сильного врага, в бою с которым он мог умереть с честью. Пандора, впрочем, была достаточно сильна, тут не соврать. Она не добила его, но довела до предела.
И все же он здесь.
— Эти мечи — не просто оружие, не просто катализаторы… — коснувшись плеча Андромеды, он взглянул на нее погасшими, полупустыми глазами. — Это символы, которые нужно нести.
Кровь в жилах Андромеды застыла, буквально, — ее кровотечение сильно ослабло от мороза. Температура была как раз находилась на грани, когда еще немного, и они и впрямь покроются льдом. Кажется, Винтер, к этому моменту, уже совсем не был способен контролировать собственные силы. Это была странная защитная реакция его умирающего тела и сознания.
Отодвинув руку от раны, Андромеда убедилась в том, что кровь перестала идти, хоть и глубокое ранение в ее груди совсем никуда не делось. Ее окровавленная рука коснулась рукоятей мечей и их ножен. Они совсем не были похожи друг на друга, — один из них и вовсе принадлежал ее врагу, сопернику, и все же… она не может оставить здесь ни один из них. Как и сказал Винтер, эти мечи — символы, которые нужно нести. Столько, сколько она сможет.
— Магические цепи в теле человека — это еще не конец. Ты не умрешь, Андромеда.
Взяв мечи в руки, Андромеда встала на ноги и обняла их ножны, прижимая орудия к себе так, словно она прижимает к себе дорогого человека, которого она ни за что не хочет потерять.
Наконец, встав перед Винтером, она вновь столкнулась с ним взглядом. В последний раз.
— Путешествие во времени — проклятие, потому что путешественник во времени всегда может вернуться, как бы ни хотелось ему умереть. Но сейчас я пытаюсь понять… вернусь ли я сюда?..
— Из меня выйдет плохой путешественник во времени, — коснувшись рукояти меча бесконечности, Андромеда почувствовала не мороз, но холод, который, впрочем, вызывал мурашки ничуть не хуже, чем ветер, что свистел над ее головой. — Я бы сказала даже ужасный.
Винтер снова улыбнулся, но даже его улыбка начала увядать, подобно его глазам. Он вел себя так безразлично ко всему, что больше напоминал своим видом не человека, а механизм, шестеренки которого медленно, но верно прекращают свое движение. Андромеда даже не была уверена, сможет ли он теперь хотя бы пошевелиться, не говоря о чем-то существенном.
В каком-то смысле по-настоящему великий человек увядал на ее глазах, и она совершенно не могла ему помочь. Более того, Винтер даже не мог помочь самому себе: не мог унести их подальше, в безопасное место, где им смогли бы оказаться первую помощь. Наконец, он осознал, что стал тенью самого себя, того сильного Винтера, кем он был когда-то давно. Сейчас же… все его оставшиеся силы были истрачены на это жалкое перемещение в никуда.
В место, где ему суждено умереть.
— Ты боишься, Винтер? — ненавязчиво спросила Андромеда, глядя ему в глаза.
Интонация, с которой спросила это Андромеда, момент, который она выбрала для этого… ее слова были подобны словам самой Смерти, что пришла забрать то, что принадлежит ей по праву. Андромеда не подразумевала ничего подобного, не хотела его испугать, или же обидеть… просто так получилось, так совпало. Лорд Винтер так часто бегал от смерти, и вот, в очередной раз, в тот, что мог стать его самым последним, именно Андромеда стала его жнецом.
Он дернул губами, собираясь ответить ей на вопрос, но у него так и не нашлось подходящих слов. Боится ли он? Наверное да. Придется сильно соврать, чтобы убедить ее, что ему сейчас не страшно, но в этом нет никакой необходимости. Нет никакого стыда признаться в том, что тебе страшно умирать.