— Ты любишь зиму, не так ли?.. — на момент улыбнувшись, сказала Андромеда, но она тут же опомнилась, осознав, что обстановка для улыбок не самая лучшая. — Прости…
— Да, люблю… — так же улыбнувшись, ответила Девятая. — В этом мы с ней разные.
Другая Девятая, та, что является воспоминанием, подошла к Лулу и присела рядом, снова протянув ей руку. Испугавшись, Лулу вонзила нож в ладонь Девятой, брызнув кровью себе на лицо. Последний факт немного привел полукровку в чувства, но не сказать, что это сейчас пойдет ей на пользу.
Лучше бы она и дальше оставалась в бессознательности.
Девятая никак не отреагировала на нож в своей руке, даже бровью не дернула. Позже, она вытащила его из ладони и отбросила в сторону, чтобы Лулу не смогла его забрать. Девятая вновь посмотрела в глаза Лулу, и не смогла оторвать свой взгляд. Они были не столько красивым, сколько интересными — ее глаза не были похожи на людские, их радужка была длинной, повернутой вертикально, как это и было присуще ее виду.
Заглянув ей за спину, Девятая увидела, что одна из малюток обнимала ее хвост до самого конца, так и не дождавшись помощи. Сама Лулу выглядела так, что еще немного, и она сама закончит здесь же, в этой комнате. К этому моменту, она наверняка уже была больна так сильно, что ей и целитель не поможет.
Все, что сейчас происходило, напоминало Девятой о ее первой встрече с Винтером. Даже агрессия, которая Лулу проявляла к ней, напоминала ей о ней же самой. Тогда, Девятая запустила в Винтера не один, а сразу два меча телекинезом — пронзила его грудь, что стало бы летальным для любого человека. Но время-пространство исказилось вокруг него, и Винтер в тот же момент вернулся в норму, будто все это ей просто-напросто причудилось. Так же сейчас, ее рука зажила мгновенно, но в отличие от способности Винтера, ее проклятие бессмертие не восстанавливало одежду, и по разрыву на перчатке Лулу могла легко понять, что происходящее перед ней реально.
Сначала, Лулу расплакалась, а после и вовсе зарыдала, да так, что чуть стены не затряслись. Она расплакалась то ли из-за того, что она навредила Девятой, то ли из-за того, что к ней, наконец, пришло осознание происходящего вокруг. Сейчас, Лулу была для Девятой воплощением ее самой тысячи лет назад, и Девятая хотела стать тем же, кем для нее стал Винтер — наставников, хорошим другом… лучом света, что направлял ее вперед.
Она не могла оставить Лулу здесь, потому что она видела, что у нее доброе сердце. Возможно, самое доброе из всех, что ей доводилось видеть.
— Больше ничего не будет, — погладив ее по голове, тихо проговорила Девятая. — Я забираю тебя. Мы найдем помощь.
— Не нужно… — всхлипнув, Лулу закрыла глаза и потянулась к ней, вперед. — Я знаю, что их не спасти… я так старалась развести огонь, но… не вышло.
— Сегодня холодно, — похлопав ее по спине, приметила она. — Даже слишком.
— Они верили, что я спасу их. Но я не смогла.
— Ты сделала все, что смогла.
Время застыло, и приют развалился на тысячи магических осколков, исчезнувших в воздухе. Не осталось ничего, кроме снега, медленно падающего вниз… да, метель прошла, и теперь можно было прекрасно разглядеть, что было вокруг — ничего. Они просто стояли на пустом, заснеженном поле, вдалеке которого не было ничего. Густая, необъемная пустота. Только падающие снежинки напоминали им о том, что они все еще здесь. Что они не растворились в этом пустом нечто, что было сновидением.
— Я догадывалась, что рано или поздно меня увидят меня с этой стороны, но никогда не думала, что это будешь ты, Андромеда… — продолжая ловить снежинки ладонью, говорила она. — Все это… оно ненастоящее, ведь так?
— Оно ненастоящее в нашем мире. Но здесь? Здесь все настоящее. Правда.
— То есть, тут можно жить? — сжав снежинку в ладони, Девятая все же перевела свое внимание на Андромеду. — Я хочу услышать прямой ответ.
— Жить в привычном понимании? Навряд ли. Существовать? Вне сомнений.
Девятая ощутила теплый луч солнца на своем затылке.
Развернувшись, она увидела дом, появившийся на горизонте. Там заканчивалась граница с метелью, и резко начиналось жаркое лето. Да уж, такого в реальном мире точно не увидишь, тут Астралу стоит отдать должное.
Захолустный домик, скажем так, не особо впечатлял Девятую, да и погодка была не по ее вкусу — слишком уж много птичек поет, слишком много белочек бегает. Оглянувшись вокруг, она и вовсе поняла, что от заснеженных полей ничего не осталось, и теперь их окружал зеленый лес и не менее зеленые равнины, полные различной живности. Просто полная противоположность всего, что ей в принципе нравилось.