— Она не отступит, Камелот, — образовавшись над головой Девятой, заявил ему Войд.
— Даже ты не помешаешь ей, Войд? — еще немного, и Камелот, кажется, умрет внутри, если кто-нибудь еще встанет против него. — Я был о тебе лучшего мнения.
— Я создан, чтобы разрушать ожидания. Но это не значит, что мы должны сражаться.
— Не я буду вашим противником… — нахмурив брови, приметил Камелот. — Только если вы не захотите зарубить все на корню, прикончив меня здесь и сейчас.
— Я не поступлю так с тобой, и Войд тоже не поступит. — Девятая шагнула вперед, пройдя мимо Камелота. — Надеюсь, что ты передумаешь.
В ответ, Камелот вытащил изодранный клочок ткани, такой темный, что казалось, что он будто соткан из сажи, и ничего более. Девятая всмотрелась в клочок, но не увидела в нем ничего, что она могла бы узнать. И все же она не сомневалась, что это может быть тот самый катализатор, что призовет его.
— Ясно, слишком поздно, чтобы ты мог передумать… — выдохнув, сказала Девятая. — Пока.
За спиной Девятой появился Войд, и, обняв ее, заставил исчезнуть их обоих, вместе с телом Лулу.
Не теряя времени, Камелот начал чертить магический круг, в центре которого находился тот самый клочок ткани. Андромеда все еще не очнулась, поэтому все, что Фаусту оставалось, — это просто наблюдать за тем, как Камелот начинает приготовления. Он и без того чувствовал себя уже лишним в этой милой сцене, а сейчас так и вообще.
Магический круг не представлял собой ничего особенного, разве что примечателен факт, что он в принципе оказался слишком прост, если сравнивать его с другими. В нем не было каких-то особенных рун, только… узор снега, который Камелот чертил так аккуратно, что можно было бы подумать, будто он в повседневности ювелирные изделия делает, а не доспехи. На такую точность явно была какая-то особенная причина.
— Я, пожалуй, посмотрю издалека… — взяв Андромеду на руки, Фауст ушел подальше, в сторону брошенного форта. — Что-то мне это совсем разонравилось.
— Возможно твой страх оправдан, но другого варианта у меня нет.
Магический круг засветился, само пространство исказилось, и вместо клочка, в центре круга, появился черный меч, вонзенный в землю, гарда которого была выполнена в виде знака бесконечности. Он выглядел очень старым, а с его рукояти свисала потрепанная ткань, подозрительно сильно похожая на ту, что преподнес Камелот, но в целом меч выглядел очень достойно для вещи, на счету которой уже более тысячи лет.
Меч бесконечности — его тяжело забыть. Раньше он выглядел несколько иначе, но Камелот не видел в своей жизни столь же странных мечей. Нет, он, конечно, видел, и даже ковал, но со знаком бесконечности не было ни одного.
— Винтер?.. — оглянувшись вокруг, спросил Камелот, надеясь получить ответ.
Вместо ответа, Камелот получил прямой удар ногой по голове, благо, что на голове у него надет крепкий стальной шлем, немного смягчивший удар. Впрочем, смягчить удар, который откинул его на несколько метров вперед, заставив прокатиться по земле, — это задача непосильная. Даже вмятина осталась.
Но Камелот крепкий ублюдок, и одним ударом в голову его в нокаут не отправить, хоть и таким сильным. Подскочив на ноги, он тут же выхватил здоровенный двуручный меч из-за спины и встал в стойку, приготовившись сразиться со своим противником. Такое приветствие ему не очень понравилось, но, сказать по правде, он даже не понял, кого в итоге призвал.
Вопросы отпали, когда он увидел своего «противника». Вопреки всему, перед ним стоял определенно не Винтер, но некто, кто был очень близок к нему.
Женщина в тяжеленых доспехах, темная сталь которых отдавала красными оттенками на свету, так же, как и кончики ее серебристых волос. Удивительно, что при таком плотном комплекте доспехов, на ней не было шлема, но она, кажется, весьма уверена в своих силах, чтобы не носить его. Ее взгляд был почти полностью пустым, но в нем нет никакого презрения.
Ей просто все равно.
Она остановилась, внимательно оценивая своего противника. Камелот пришел к умозаключению намного раньше, а вот ей понадобилось время, чтобы понять, кто перед ней находится. И, сказать по правде, до конца она так и не поняла кто именно, разве что почувствовала, что перед ней знакомый. Тот, с кем сражаться не стоит в принципе.
— Элли?.. — неуверенно спросил Камелот, так тихо, что услышать этот вопрос можно было лишь с большим усилием. — Принцесса?
— Хм-м-м… — женщина схватилась за меч бесконечности и спрятала его в ножны на своем поясе. — Когда-то я была принцессой, это правда. И имя «Элли» мне не чуждо, хоть я и продолжаю его отрицать.