На всякий случай я потуже затянул вокруг шеи мамино рукоделие.
— Как говорят у нас на западном побережье, пока на курах остаются перья, это всего лишь легкий бриз, — со смехом «утешил» потерявшего шарф пассажира Питер.
Я торопливо залез в машину, стараясь не привлекать внимания папаши Дюльмера. Расслабиться и выдохнуть смог, только когда мы съехали с пандуса, и Керстин неторопливо покатила к выходу из порта.
— Так в какой, говоришь, тебе надо автосалон?
Я вздрогнул. Занятый беспокойными мыслями, я и забыл проинструктировать своего водителя. Назвал адрес на выезде из города: близко к скоростному шоссе и как можно дальше от паромного терминала. Если бы что-то пошло не так, Дюлле не смогла бы тут же броситься за папочкой. Меня сразу начала грызть совесть по этому поводу. Керстин-то без велика. И как она из этого гетто добираться назад будет? Там автобусы-то хоть ходят?
— Ноа.
— А? — Я снова дернулся, да так, что больно ушиб локоть о дверцу машины.
Дюлле сочувственно покосилась на меня, стараясь не отвлекаться от дороги.
— Ты не мог бы перестать? — Ее взгляд скользнул на мои лежащие на коленях руки.
Вот черт! Я и не заметил, что сидел и вовсю хрустел костяшками, выламывая пальцы.
— Ох… прости!
Наконец мы подрулили к автосалону и заехали на парковку. Давно бы пора, а то я уже вспотел весь, и не потому, что на мне теплая куртка. Вернее, не только потому.
— Спасибо. — Я демонстративно вылез из машины. — Ты меня очень выручила. Я твой должник.
— Да ладно. — Дюлле снова зарделась, застенчиво улыбаясь, и протянула мне ключи от «фольксвагена». Я сгреб их так быстро, что поцарапал бы ее руку, если бы ногти у меня давно не были сгрызены до мяса. — Не стоит благодарности. А хочешь… — она чуть поколебалась, заправила под шапку выбившуюся рыжую прядь, — вместе домой поедем? Я тебя подожду.
Меня аж снова пот прошиб, на этот раз — холодный. Такого развития событий я не ожидал от слова совсем.
— Ну… мне… — Боже, ну чё ты мычишь, как корова беременная?! Рожай уже! — Мне сказали, это может занять какое-то время. То есть даже много времени. Машину должен механик осмотреть, оценить состояние… — врал я напропалую, надеясь, что краска на щеках сойдет за естественный румянец от холодного ветра. — Короче, нет тебе смысла тут мерзнуть. Здесь рядом вроде автобусная остановка была, мы проезжали. — Я завертелся по сторонам — только бы не видеть несчастных глаз и поникших плеч Дюлле. — Вон автобус как раз идет. Беги давай. Успеешь.
Керстин вздохнула и обхватила себя руками, будто вдруг начала мерзнуть.
— Ну тогда пока. Увидимся. И Ноа… — Ее губы шевельнулись, но она тут же прикусила нижнюю, будто передумала говорить то, что собиралась.
— Что? — нетерпеливо выпалил я, притоптывая на месте — то ли от холода, то ли от нервного возбуждения.
— Выздоравливай, — кривовато улыбнулась Дюлле, развернулась и пошла к остановке.
Я не стал ломать голову над ее гримасами и торопливо потопал ко входу в салон. Если Керстин обернется, то увидит, что я действительно туда заходил.
Внутри, как по заказу, не было ни души. Только где-то в дальнем конце зала слышались приглушенные голоса: продавец пытался сбагрить клиенту одну из полноприводных «мазд».
Я отошел подальше от стекла и незаметно присел за ближайшей тачкой — типа, мало ли, я колеса рассматриваю. С этого наблюдательного пункта мне была прекрасно видна Дюлле на автобусной остановке — а вот она меня разглядеть не могла.
В первый автобус Керстин не залезла — он, наверное, шел не туда. Пришлось вместе с ней подождать следующего. К счастью, пришел он довольно быстро. Дюлле сверилась с расписанием в телефоне и полезла внутрь. Обернулась на ступеньках, и у меня аж сердце екнуло. Казалось, она смотрела прямо на меня — хотя что можно разглядеть через стекло салона, да еще за стальным корпусом джипа?
Секунда, и двери автобуса закрылись, а за моей спиной раздался внушительный бас:
— Эй, парень! Потерял тут что?
Я подскочил на ноги, сунул продавцу под нос ключи от «фольксвагена»:
— Да вот, уронил, — и рванул на выход.
С парковки газанул так, что колеса взвизгнули. В венах бурлил чистый адреналин. Все казалось, что вот-вот за мной погонятся, попробуют остановить: не Дюлле, так ее папаша; не Питер, так Руфь или копы; или этот бородатый мужик из автосалона, хотя на фига я ему сдался.
С трудом я заставил себя приподнять ногу с педали газа и ехать положенные в черте города пятьдесят километров в час. И только свернув на скоростное шоссе и набрав сто десять, я перевел дыхание и трясущейся рукой включил радио. Через хрип атмосферных помех прорвался мягкий мужской голос: