Сидя вот так в обнимочку с детками, согреваемая их теплом и отдавая свое, я тоже мечтала о рыцаре, который спасет меня из этого ада, ведь мой муж погиб одним из первых после призыва на военную службу. Мое сердце тогда оборвалось. Я проплакала дня три без остановки, жалея себя, воя без горячих и таких родных объятий любимого человека, понимая, что он подарил мне самые прекрасные годы любви и заботы без претензий со своей стороны в отношении ребенка. Я выла от того, что в тот самый момент поняла, что не ценила его и на десятую часть, а он просто любил меня всем своим скандинавским сердцем тепло улыбаясь уголками глаз. О! Какая же я была эгоистка. И вот теперь я плачу двойную цену, пытаясь сохранить жизни пяти малышам, что так отчаянно ищут моей защиты.
Ночью я проснулась от непривычных звуков механического шума. Понимая, что на поверхности меня ждет полнейшая неизвестность как в хорошем, так и в плохом смысле, я быстро прикидывала шансы на спасение. При любом раскладе жить среди тех, кто выжил, было и спокойнее и чуть защищённее, недели ползать в кромешной тьме, выковыривая остатки залежалой еды и дыша бетонной пылью. И я выбрала первый вариант и, надеюсь, возможность выжить.
С полминуты я металась по своему мешку в поисках того, чем можно привлечь людей на поверхности. Но в нем были лишь сухие смеси для еды и пару видавших виды бутылок для воды. Фонарики давно были выброшены за неимением батареек, а посуда нашлась лишь детская пластиковая, местная икеевская. И тут я нащупала кружку из нержавейки, в которой удобно было носить свечки. Я тихо растормошила детей, чтобы они не перепугались и начала методично бить по стенам вокруг.
Дети повскакивали, задавая миллионы вопросов:
- Зачем?
- Нас найдут?
- Нас пришли спасать?
- Что случилось?
Я не стала обнадеживать, сообщая лишь факт: наверху я услышала шум машины. Дети с энтузиазмом принялись орать на всех голосах, зовя на помощь и перекрикивая друг друга. Эйфория захватила и меня, и я уже усиленнее старалась “достучаться” до возможных спасателей.
________
Спустя минут двадцать все выдохлись, понурив головы. Пропустили? Или не услышали? Или просто не захотели заморачиваться. Дети приуныли сильнее. Это чувствовалось по их тихим вздохам, а у кого-то даже всхлипам. Я обняла самую младшую, самую перепуганную Ингред, погладив по засаленной макушке. Она прижалась ко мне ища поддержки, ведь только ее я и способна дать.
- Может мне послышалось, - грустно произнесла в пустоту, обнимая деток, что пугливо жались в кромешной темноте. Надежда рухнула. В очередной раз разбиваясь осколками реальности. Никто, кроме нас самих, нас отсюда не вытащит.
Собравшись в кучку, я накрыла детвору одеялами и предложила немного подремать, понимая, что мнимая помощь растворилась в воздухе с громким “пшик”.
Но стоило нам улечься, между камней зашуршало. Непривычно. Странно. Пугающе. Мы дружно отползли от прохода, который безуспешно пытались откопать. За камнями, сквозь тончайшие щели был виден мелькающий огонек. Потом два. Звук приближался. Дети закопошились, не до конца понимая, что это. Оно мелькало то там, то здесь, подсвечиваемое точками, тихо жужжа и тыкаясь в стыки между камнями. Наконец оно затихло и стало светиться ярче уже белым светом. А потом мы дружно подпрыгнули, услышав фразу на нескольких языках:
“Say something if you are alive! Säg något om du lever! Sag etwas, wenn du lebst! Sano jotain jos olet elossa! Скажи что-нибудь, если жив!”
Лица детей надо было видеть! У всех отвисли челюсти, а глаза вперились в незнакомый говорящий объект. Я отмерла первой, прочистив горло сказала на трех языках “Мы живы, нужна помощь, нас шестеро, я и пять детей. Прошу, откопайте проход!”
Жужжащая штука ответила лишь “принято” и так же быстро испарилась, словно на нас на всех разом напало коллективное помешательство. А потом началось долгое и муторное ожидание.
Было слышно, как высоко на поверхности идут работы по расчистке завала. Дети сидели не шелохнувшись в надежде, что нас быстро вытащат. Но по нашим ощущениям прошло уже часов пять, а звуки приближаться не хотели.
Стихло все. И снова жужжалка с вопросом “вода необходима?”
Мы с детьми переглянулись. У большей части двухдневный запас уже закончился.
- Да, пожалуйста.
- Придется подавать напрямую через щели, есть вероятность обрушения, - механический голос вещал сухо, отмечая только факты.
- Поднимите все одеяла, - быстро сообщила ребятам, а те проворно затолкали их в мешки. Мы переместились на несколько камней побольше, поджимая ноги. - Готовы!