Сбежав, (впрочем, дружинники никого не преследовали, раз драка прекращена, они посчитали свою миссию выполненной), Носов достал паспорт, чуть заляпал его кровью и поджег листки с помощью зажигалки. Листки загорелись и как только фотокарточка оказалась достаточно сильно повреждена, Дмитрий затушил огонь.
На следующий день, Носов заявился в отделение милиции.
– Здравствуйте…
– Эк тебя отрихтовали… – хмыкнул дежурный, явно привычный к подобным физиям. – Будешь заявление писать?
– Не стал бы, если бы не это, – показал Дмитрий порченный паспорт. – Подожгли уроды…
– О как?! Это что-то новенькое.
– К кому мне обратиться?
– Сейчас…
Дальше завертелся маховик бюрократической машины.
Капитан к коему определили Носова этим делом заниматься явно желанием не горел, из-за бессмысленности, как собственно и сам Носов не хотел форсировать расследование. В итоге сошлись на том, что он лишь подаст заявление на замену паспорта из-за порчи.
– Вот только ждать тебе придется долго… пока синяки сойдут не сфотографироваться…
– Это как раз не проблема. Я ведь поступать приехал, вот и сфотографировался, через день как раз фотки забирать. Думаю, фотограф не откажется сделать и на паспорт.
– Конечно не откажется, главное, чтобы пленку выбросить не успел.
– Тогда надо прямо сейчас в нему зайти.
В общем все необходимые процедуры были сделаны, осталось только ждать результат.
Глава 6
Пока шли процедуры замены паспорта, Дмитрий продолжал ходить к репетиторше постигать нюансы английского языка, но главное – пытался понять, как же ему в конце концов все-таки поступить.
«Валить или не валить, вот в чем вопрос», – размышлял он.
Казалось бы, в общем-то простой вопрос, оказался не столь уж и простым. Доводов за то, чтобы свалить на Запад, имелось множество, от лично-меркантильных до… патриотических. Что до личных причин, то тут все просто, Дмитрий психологически не чувствовал себя в этом времени и стране своим по причине того, что не готов был мириться со множеством бытовых и общественных проблем. Он почувствовал, что если проживет в СССР хотя бы год, то станет непримиримым ненавистником своей Родины. Слишком уж тут все было не так как он привык, особенно бесили явные глупости вызванные следованием коммунистическим догматам.
«Такую Родину лучше любить на расстоянии», – решил он.
Газеты невозможно читать. Радио невозможно слушать, про телевизор и говорить нечего. Его у него нет, купить конечно можно, но что по нему смотреть? Очередные репортажи о перевыполнении плана по надою чугуна? Постоянные выступления Хрущева? Идеология прет из каждой щели, причем такая топорная, что уши в трубочку сворачивается от трескучих лозунгов.
Книжные магазины забиты трудами Ленина и идеологически верных авторов с не менее идеологически выдержанными текстами, кои просто невозможно читать, разве что в качестве снотворного или раздражителя.
Идеологическая обработка на всех уровнях такая грубая и мощная, что ее можно сравнить с отбойным молотком. Применяемые приемы агитации родом из двадцатых-тридцатых годов. Может тогда они и работали, люди были проще, то сейчас не вызывали ничего кроме раздражения и активного отторжения.
– Но может это только мне так нехорошо?.. Позже сформируется некий фильтр восприятия и я перестану все это замечать?
Вот кстати еще одна проблема идеологической обработки населения. Это самое население перестало обращать внимание на обязательные «ритуальные фразы», про дело Ленина, завоевания Революции и прочие, кои пихали куда надо и не надо, на любых собраниях начиная с детского сада. Дескать надо прослушать обязательную «шапку» и наконец узнать суть сообщения для которого их собрали. В итоге в их сознании это дело Ленина и завоевания Революции вышло за скобки их сознания… обесценилось до формальности, перестало восприниматься как нечто важное.
Невольно вспомнился анекдот.
Учительница привела детей в лес и спрашивает у Вовочки показывая на ежика: «Кто это такой». Вовочка отвечает: «Не знаю». «Ну я вам о нем каждый день говорила», напоминает учительница. И тогда Вовочка произносит: «Так вот ты какой дедушка Ленин!»
В общем с идеологией перешел сильный перебор и если кто-то в верхах надеялся, что количество перейдет в качество, то сильно просчитался.
Ну и эти все добровольно-принудительные покупки облигаций госзайма которые в итоге превратятся просто в бумагу с которой можно разве что в сортир сходить. Социалистическое государство дурило своих граждан почище капиталистов.