Капитан Бутурлин, куратор КГБ над МГПИ имени Ленина, бросил на стол пачку донесений полученных за последние сутки от стукачей. В последнее время работы изрядно прибавилось из-за присоединения к МГПИ имени Ленина, МГПИ имени Потемкина. Куратора что вел «потемкинцев» спровадили на пенсию. За последние годы много чекистов вышвырнули из Конторы, как того требовал нынешний глава государства.
Хотя могли и его пинком под зад, как более старого. И вполне возможно, что отправили бы его, если бы конкурент, что позволил себе сказать лишнее после лишнего выпитого.
– Чертов кукурузник, – глухо ругнулся Бутурлин и закурил. – Боится сука лысая…
Ряды КГБ за три года изрядно поредели. Всех отправили на «усиление» народного хозяйства. Доходило до того, что только что окончивших курсы новых сотрудников отправляли в отставку. Особенно не повезло Пятому отделу*.
*.. 5-й отдел до 1963г. – Безопасность.
Бутурлин скрипнул зубами. Запрет Хрущева на разработку высших партийных деятелей и чиновников его бесил. Если раньше на них всех имелся хоть какой-то поводок, что держало всех в рамках приличия, то теперь сдерживающих факторов практически не осталось и все эти деятели пошли в разнос начав выстраивать коррупционные схемы. Начался расцвет движения цеховиков.
Все что мог КГБ это передать материалы об обнаруженных злоупотреблениях властью в ЦК и уже там решали по персоналиям. Реакция на передачу таких дел редко когда была жесткой и больше носила характер внутрипартийной борьбы. Чаще никаких последствий для выявленных махинаторов не имелось.
«Просто делятся доходами с подконтрольных им предприятий», – снова подумал капитан.
В общем партийная верхушка откровенно встала над законом, получила статус неприкасаемых.
– Ладно… придет еще наше время… всех, как в 37-м к стенке поставим, суки…
Сам капитан пострадал из-за того, что вовремя не перестроился и излишне рьяно продолжил разработку одного партноменклатурщика решившего подмять под себя один из заводов, после чего передал дело по инстанции. И это была его ошибка. Начальник перестроился сходу, держа нос по ветру. В итоге, чтобы он не наломал дров, его засунули смотреть за студентами, ну и стал «вечным». Так-то давно уже должен был получить «майора»… Собственно после того дела и рассчитывал получить повышение, но ослепленный перспективами, просмотрел подводные камни о которые и споткнулся.
Продолжая курить, он засел за разбор донесений. Большую часть капитан бегло просмотрел, ничего нового в них не обнаружилось, все та же мелкая антисоветчина, анекдоты. Над некоторыми про Хрущева он невольно хмыкнул со злой усмешкой.
– Народ все видит…
Но тенденция того, что происходит в студенческой среде ему очень не нравилась. Создавалось ощущение целенаправленного воздействия с целью разрушения моральных устоев, но в то же время он понимал, что даже если оное имеется, то без огромных собственных просчетов это воздействие не имело бы столь впечатляющих последствий.
Взяв очередной конверт и увидев имя отправителя, Бутурлин скривился как от зубной боли.
– Опять этой стерве неймется… Ну, что на этот раз?
Капитан начал читать.
– Хм-м… занятно… Оправдывал буржуазные ценности… да еще открыто, при всей аудитории.
Бутурлин не стал сходу верить доносчице, пусть это преподаватель, прекрасно зная, какая у нее кличка среди студентов и хорошо понимал их, действительно крайне неприятная дама, как эта самая семенная жидкость.
Встав, и пройдя в соседнюю комнату-хранилище, капитан достал из шкафа папку с материалами, собранными на студента Громкого Владлена.
– Так… что тут у нас…
Комитетчик быстро просмотрел материалы, как официальные характеристики полученные начиная от детдома и заканчивая последним местом работы, так и доносы.
– Словно подменили его… Ну или действительно за голову взялся как пишет ректор. Да и девочки это подтверждают… хм-м… Тем более что успехи в английском у него феноменальные… по факту учить его уже нечему… В общем надо с ним встретиться и лично пообщаться, чтобы решить, прикрыть его от неприятностей или скормить Сперме.
За встречей дело не встало. Ему в институте выделили кабинет и пригласили «виновника».
Раздался стук в дверь. Уже по нему можно было много понять. Уверенный и громкий. Обычно к нему словно скребутся…
– Заходи.
Вошел парень. Выглядел уверенно.
– Меня зовут Валерий Бутурлин, капитан госбезопасности.