Год учебы в «Школе 101» пролетел почти незаметно, и вот наступил июль 1962 года. Выпускникам предстояло сдавать экзамены, которые состояли из двух частей: практической и теоретической.
Практические экзамены проходили на «Вилле». «Вилла» – это кодовое название части тренировочного комплекса «Школы 101», расположенного в черте Москвы недалеко от станции метро «Речной вокзал», как раз напротив маленькой церкви. Комплекс огорожен кирпичным забором, на воротах надпись: «Технологическая лаборатория».
За воротами довольно обширное трехэтажное здание из кирпича песочного цвета. Этот комплекс использовался в основном для проведения УСО (Курсы усовершенствования для офицеров разведки, уже имеющих практический опыт работы за границей и намеченных руководством для продвижения по службе) и практических занятий для слушателей «Школы 101».
На «Вилле» выпускникам предстояло провести десять дней. Обстановка воссоздавалась точно как в резидентуре за границей. Резидентом являлся начальник отделения. Все это время выпускники жили на «Вилле» безотлучно, как в посольстве. За это время им нужно было провести весь комплекс операций с агентами, используя все, чему их обучили за год.
– Будете работать с «агентами», роль которых станут играть приватные преподаватели – офицеры разведки КГБ, вышедшие на пенсию, – пояснял начальник отделения. – Каждому слушателю выделяется два «агента», и в общей сложности нужно провести с ними девять операций: явку – первый контакт с использованием пароля, личную встречу, моментальную встречу, две тайниковые операции, обмен информацией с помощью технических средств и последнюю личную встречу. Перед каждой операцией вы должны провести три часа на заранее подобранном проверочном маршруте, стараясь выявить слежку. Вам так же предстоит провести одну из тайниковых операций, находясь под наружным наблюдением, естественно, незаметно для него, и осуществить один чистый и легендированный отрыв от наружки. Сразу поясню, что операции под наружкой и отрывы проводятся только для тренировки. В практической работе за границей это не применяется. Там, если разведчик только увидел слежку или заподозрил ее, можно прекратить проведение операции и вернуться в посольство…
«Ерунда какая-то, – подумал с недоумением Носов. – Зачем вообще так «светиться» с посольством? Почему не перейти полностью на нелегальное положение и работать автономно? Или из нас как раз готовят таких «светлячков» для отвлечения внимания от реальных разведчиков работающих на «холоде» в глубоком погружении?»
Он как раз припомнил историю с провалом группы подобных разведчиков глубокого залегания в двухтысячных годах. Одна рыжая разведчица потом стала работать телеведущей на Рен-ТВ ведя дебильную телепередачу.
Но задавать лишние вопросы Дмитрий не стал.
Перед выходом на встречу с каждым беседовал «резидент». Обсуждались задания по легенде и планы проведения встречи. Некоторым из экзаменуемых было категорически запрещено угощать своих «агентов» спиртными напитками во время встреч, так как среди приватных преподавателей были запойные лица. Стоит ему немного выпить, и он уже не сможет остановиться неделю, а то и больше.
Естественно, что все допускали те или иные ошибки в работе с «агентами». Перед первой явкой Дмитрию не удалось оторваться от наружного наблюдения. В соответствии с правилами, они продержали Носова под наблюдением три часа и затем бросили. Из-за этого он опоздал на основную встречу и ему пришлось выходить по запасному варианту через полчаса.
– Почему опоздал? – спросил «агент».
– Меня очень плотно держали под наблюдением… – честно ответил Дмитрий.
Агент с перекошенным от гнева лицом вскочил со стула, но спустя десяток секунд, что он разглядывал Дмитрия пылающим взором, резко выдохнув, сел обратно, сварливо сказав:
– Чему вас только учат… лопухов. Наберут по объявлению… Заруби себе на носу, ты никогда не должен говорить агентам о таких вещах. Это может их напугать и привести к потере источника.
– Понял… – покаянно кивнул Дмитрий, понимая, что действительно как-то глупо лопухнулся.
– Понял он… ну а раз такой понятливый, то должен оплатить и мое понимание…