– Товарищ генерал-майор, разрешите вопрос по этой теме?..
– Давай…
– Почему для определения потенциальных предателей не используются полиграфы?
– Хм-м…
Барышников на несколько секунд замер, словно застигнутый врасплох на месте преступления.
– Вам рассказывали об этих приборах в Школе?
– Нет… и это меня удивило.
– Откуда ты тогда знаешь об этом способе выявления лжи?
– Хоть убейте, не помню, где слышал или читал, но знаю, что еще во время Первой мировой войны американцы так разоблачили у себя немецкого шпиона.
– Вот как?
– Так точно. И мне удивительно, что КГБ не пользуется таким инструментом, хотя, казалось бы, в нашем деле это необходимо, ведь если проводить регулярные проверки, то можно выявить предателей, и отказ от использования полиграфа выглядит как… отказ здорового человека от использования в драке с сильным противником левой руки. По сути, сами себя делаем добровольными инвалидами, в то время как наш противник не стесняется использовать обе руки.
– Хм-м… мн-да… говорящая аналогия… Скажу честно: никогда не задумывался об этом…
Барышников выглядел при этом несколько растерянным, словно сам удивлялся такому положению дел.
– Но видимо раз не используются, значит на то есть причины… Наверняка это средство можно обмануть.
– Наверное… но согласитесь Владимир Яковлевич, пока научатся обманывать, можно выявить неблагонадежных.
– Пожалуй… Но еще есть элемент возможной обиды, дескать мы не доверяем своим людям, что тоже может плохо сказаться на морали.
– Не знаю, товарищ генерал-майор… Лично я бы с пониманием отнесся к подобным проверкам. Не зря же говорят, что доверяй, но проверяй. В конце концов лучше потерпеть недовольство, чем одна пропущенная гнида сдаст десятки, а то и сотни агентов врагу обрушив всю систему разведки, кою потом придется восстанавливать многие годы.
– Это да…
– У меня вообще возникло подозрение, что неприятие использования полиграфа было внедрено в наше сознание врагом нашей службы в том числе и для того, чтобы его самого так не раскрыли. Ведь если проверять, то всех без исключения.
– Хм-м… действительно.
– В общем товарищ генерал-майор, мой план не имеет смысла, пока точно не будет ясно, что люди о нем знающие проверены и перепроверены, что никто из них не является предателем и не сдаст все противнику. Как вы правильно сами сказали, где есть один иуда, там и второй отыщется.
Барышников согласно кивнул и после короткой паузы сказал:
– Ты прав… риск слишком велик. Ладно… план все-таки готовь, а что до всего остального, я подумаю, что можно сделать…
Глава 16
Когда молодой, но перспективный сотрудник ушел, генерал-майор Барышников замерев словно статуя, уставился в окно и смотрел на улицу невидящим взглядом. Спустя минуту, опомнившись, он взялся за трубку телефона и набрав нужный номер, спросил:
– Михаил Степанович, есть минутка для разговора?
– Заходи… поговорим, – раздалось в ответ после короткой паузы.
Уже через десять минут Барышников находился в кабинете своего нового непосредственного начальника генерал-майора Цымбала, что был на десять лет младше своего подчиненного.
– Что случилось? – спросил хозяин кабинета, так же, как и заместитель выглядевший не самым лучшим образом.
Но оно и понятно, ПГУ вышло на форсированный режим работы не только и не столько из-за предательства «аристократа», сколько из-за начавшейся операции в Карибском море, с поставками ракет на Кубу, и сейчас кровь из носу требовалось выяснить реакцию американцев, коя могла оказаться самой непредсказуемой, потому вся агентура в США была нацелена на эту тему, а такая активность сопряжена с риском выявления агентов, а через них – резидентов, ну и как следствие можно потерять всю разведсеть.
– Что-то новое?
– Нет Михаил Степанович, но вопрос нужно решить в ближайшее время. На проработке стоит серьезная операция и нужно чтобы не случилось ни одной осечки.
– Что за операция?
– Она пока в процессе разработки и заключается в политическом подрыве американского режима на территории самих США. Если все пойдет, как задумано, то… американцам станет сильно не до нас на многие года если не десятилетия, это еще мягко говоря. Потому не должно быть ни одной утечки с нашей стороны от посвященных.
– Ясно и очень интересно… И что ты хочешь от меня?