- Ваше Величество, - начал, стоящий, ближе всех к ней, птилак. – Я – Смотрящий авантюриновой цепи. Эрик’Кхон.
- Расслабься, Эрик’Кхон, - ответила Владыка Небес. – Царь жив, здоров. Возродился пару дней назад вместе со мной.
Смотрящий даже голову посмел поднять, чтобы потрясенно воззриться на Царицу.
- Возродился?
- А зачем Акану сказали? – не менее потрясенно обернулась Царица к ДэкКарру, игнорируя вопрос вопрошавшего птилака.
- Потому что было неизвестно, сколько ещё ты будешь отсутствовать, - ответил ДэкКар. - Мы хотели быть уверены, что Владетель не покинет цепь.
- И чтобы он защитил Матерей в случае опасности, - добавил Рок’Кх.
Все взгляды устремились на Владетеля. У птилаков отличный слух.
- Ты согласился? – удивилась Царица птилаков. – Ты же убил меня из-за их существования.
Черты лица Владетеля стали жёстче.
- Я был не прав, - произнёс он. - Мы были не правы с самого начала, – окинул он взглядом присутствующую в цепи часть Стаи птилаков, продолжив. – Я глубоко сожалею о том прошлом, что связывает наши народы. И я очень надеюсь и хочу изменить наше совместное будущее.
Он не врал. Владыка Небес знала. Птилаки чуяли.
КирРа потеряла сознание, утомленная возрождением и переходом с таким огромным количеством его участников.
Глава 33. Я дам тебе всё, что ты захочешь.
КирРа очнулась в темноте. Под надёжным шатром ветвей ивассы.
Рядом спал сидя Ти’Аррк.
ДэкКарр висел на одной из ветвей над ними. Он открыл глаза, словно почувствовав её взгляд. Царица отрицательно мотнула головой, не желая, чтобы он прерывал свой сон.
Птилаки редко спят, но сейчас им был необходим отдых. Она была уверена, что они не спали с тех пор, как она умерла.
Владыка окинула взглядом спящих кронов. Ещё двое ТелЛани где-то в карауле.
«Или трое?», - подумала КирРа поднимаясь. Не зная, где была сейчас Хак’Си.
Ивасса была огромным древом. Зайдя под её многослойный живой шатёр, не сразу найдёшь то, что ищешь.
Пройдя несколько метров, преодолев не один живой занавес из гибких цветущих ветвей, КирРа заметила Лягушку. Она за кем-то наблюдала. КирРа отодвинула ветви, чтобы понять, за кем именно, и нахмурилась.
В двух-трёх размахах крыльев от них, на огромном валуне, восседал прекрасный, совершенный, неистовый Кин’Арр.
*
Шиан не могла оторвать от него глаз. Она сама не понимала своего поведения.
Зато понимала поднимающуюся в ней злость.
«Это несправедливо. Это неправильно», - бурлило негодование внутри неё.
Владыка Небес уничтожила их мир, продолжая править и царствовать, имея всё, что пожелает.
- Доброго рассвета, Шиан, - услышала она голос Владыки, вздрогнув от неожиданности.
Та дружелюбно улыбнулась.
- И Вам доброго рассвета, - чуть поклонилась Шиан, не уверенная в том, как следует себя вести с Царицей птилаков и Владыкой Небес. – Простите, если моё поведение бестактно или неподобающе. Я не из правящей семьи. Меня не обучали тонкостям общения с правящими.
- Меня тоже, - мягко отозвалась Царица. – Не обучали. Да, и семьи у меня нет…
- Я жду Владетеля, - неожиданно выпалила Старшая, немало удивив тем всемогущую собеседницу.
Царица Кин՚Арра испытующе посмотрела на неё. Пытаясь понять причины её поведения.
Как будто и так не ясно, как люто она должна её ненавидеть, - подумала Шиан. Совершенно не желая слушать жалобы этого чудовища, что у неё нет семьи.
- Ты ненавидишь меня, - заключила Владыка Небес.
- Могло быть иначе? – невольно отозвалась Шиан словами Кин՚Арра.
- Нет, – ответила Владыка. – Наверное.
Это показалось Шиан и вовсе забавным.
- Наверное? – приподняла она бровь. – Мы ушли под землю, сначала спасаясь от тебя. Затем от радиации. Когда ситуация на планете стала улучшаться, мы, как наши вторые ипостаси, стали испытывать непреодолимое желание размножения. Каждый год, на две недели, мы покидали своё укрытие, выбираясь на поверхность. Спаривались. Это не назовёшь иначе. Это нечто дикое, первобытное, не подвластное нам… Затем мы вновь возвращались под землю. И начиналось самое страшное. Не прошло ни одного года, чтобы он не унёс чью-либо жизнь. И это была отнюдь не лёгкая смерть. Каждая из нас, выбираясь на поверхность раз в год, отчаянно молила Богиню лишь об одном – выжить. Так же отчаянно, как мы, необъяснимо для себя, хотели дитя, жаждали и выжить! Или умереть быстро, - добавила Лягушка. - Когда оплодотворённая яйцеклетка застревает в маточной трубе, не добравшись до матки, растёт там, разрывая её, вызывая внутреннее кровотечение – это многочасовая мучительная смерть в агонии… Или когда дитя в тебе просто умирает. Ещё не успев появиться на свет. Затем гниёт, заражая мать. Счастье, если удаётся умереть за двое суток. Чаще наши женщины мучились по пять-семь, испытывая все прелести данного процесса: спутанность сознания, обезвоживание. Их кожа начинала трескаться. Там, где не начинала гнить. Бесконечная рвота, понос. Ррат… - Шиан закрыла глаза, будто это стояло сейчас у неё перед глазами. - Мы далеко не сразу научились спасать наших женщин… Две недели безумия на поверхности и почти весь последующий год борьбы за свою жизнь. Но мы снова и снова поднимались на поверхность! Зная, что за этим последует. Не в силах с этим совладать! Как думаешь, уместно ли здесь твоё «наверное»?