Сейчас он пришел за Владыкой.
Его ненависть к ней настолько велика, что разум более не в состоянии воспринимать и жаждать чего-то иного, кроме смерти.
Страшно представить более жестокую и ужасную участь для нелина, нежели заточить его во тьму и замкнутое пространство, лишить солнца и луны.
Все нелины знали, что её участие в возрождении планеты велико, но этому было всё равно.
Плевать на планету.
Оно знало, что со смертью Владыки закончится его мука. А пока оно рвало, заглатывало и переламывало своим весом всё живое, что попадалось ему на пути.
Едва Царица появилась на отвесе, гигантский червь приподнял переднюю часть тела, словно принюхиваясь. Не имея ни глаз, ни носа, оно каким-то образом чуяло её.
Огромное бескостное создание пыталось взобраться на скалу, но его тело не было для этого приспособлено. Преодолев какое-то расстояние, оно срывалось, распарывая плоть об острые выступы.
Владыка чувствовала его боль. Так же явно, как и смертельную решимость. Именно смертельную. Он готов был даже умереть в попытках достать её.
Владыка-Царица сорвалась со скалы и полетела вниз. Червь застыл. Она опустилась достаточно низко, чтобы он её учуял, и полетела прочь от обитаемой части авантюриновой цепи.
Ей необходимо было увести его от птилаков.
«И что дальше?», - задалась она вопросом, чувствуя Поглощающего позади.
С ужасом ощущая, как от непривычной нагрузки мышцы спины стали ныть, и грозили судорогой.
Червь двигался гораздо медленнее неё, но всё же...
Владыка сократила расстояние между собою и землёй, на случай… Вовремя! Крылья отказали и Владыка рухнула на землю.
Больно. Но нужно подниматься. Что она и сделала, поворачиваясь лицом к опасности.
Осмотрелась по сторонам. Вырвала воздушным арканом из земли мертвое дерево и… бессмысленно уставилась на него.
Что она делает?
Что она собирается сделать?
Убить Поглощающего?
Владыка перевела взгляд, на ползущую на неё огромную израненную измученную омерзительную тушу.
Посмотрела на себя.
Свои изящные белоснежные, горящие изнутри золотым свечением руки. Отметила глаза, которыми она может всё это видеть. Солнце, которым она может наслаждаться каждую минуту своей жизни…
Вырванное её силой дерево упало. Она закрыла глаза, совершенно готовая…
Возмущенной сиреной по цепи прокатился возглас Царя птилаков.
Сверху на червя попадали птилаки, рассекая тело Поглощающего боевыми когтями.
- Нет! – отчаянно закричала Владыка, сметая птилаков с червя, раскидав их в разные стороны. - Нет! – яростно повторила она, глядя на поднимающегося Царя птилаков.
Вокруг неё с умирающей тушей образовался смерч.
Никто более не мог к ним подобраться.
«Прости меня», - прошептала ново-обретённая Душа Владыки, пока крохотные ручки отчаянно пытались обнять необъятное тело Поглощающего.
«Ничтожная физическая оболочка!»
В своей истиной ипостаси она бы могла его полностью окутать.
И не только его.
Глаза заволокло что-то, что мешало видеть, но лучше бы она не чувствовала.
Владыка пыталась залечить его раны, но они открывались вновь, будто Боги хотели, чтобы оно умерло. Поглощающие не возрождаются.
«Прости меня, – шептала она его сознанию. – Прости за все. Я виновата. Одна лишь я. Мне жаль, что вы должны расплачиваться. Я бы изменила это, если бы смогла. Понесла бы любую кару. Вынесла бы любую боль».
К сожалению, Поглощающий не дал Владыке ответ. Не мог.
Или же не хотел?
Его тело таяло в её руках, превращаясь в воду. Ставшая прозрачной, физическая оболочка, лопнула.
Владыку смыло с места несколькими тоннами воды. Смерч исчерпал себя.
Дождь стекал по её щекам вместе с солеными горными ручьями бурным потоком.
Владыка не плакала. Оно ревело, как мать, утратившая дитя.
Так глупо.
Вода из её физических глаз ничего не изменит, но онА не моглА остановиться. Боль в груди, её неодолимый излишек, словно изливался, не давая сжечь Владыку изнутри. Она не могла это контролировать.
Владыка подняла глаза к небесам и замерла, обнаружив вокруг себя птилаков. Целое море. Тысячи. Они были везде - на земле, на скалах, в воздухе.
ПиткКарРу стоял ближе всех. Почти рядом. Глядя на неё, как на забавную зверушку, которая изрядно удивила хозяина.
- Ты хотела позволить ему себя убить? – спросил он.
- Это меньшее, что я могла для него сделать.
- И что потом? – полюбопытствовал он. – Думаешь, он бы затем, довольный, пополз обратно в ту дыру, из которой вылез?