Если ребенок вообще будет жить.
Райли почти физически затолкнула эту мысль подальше. Она не будет об этом думать. Не сейчас.
Не тогда, когда она настолько близка к безумию.
Положи это в коробку, Райли. Подумай об этом завтра.
И даже пока она стискивала зубы, стараясь остановить крик, который поднимался в ее горле, какое-то странное шестое чувство выявило опасность. Она заметила их присутствие краем глаза, крадущиеся по песку, появляющиеся и исчезающие из поля зрения в тени облаков.
Трое. Она подпрыгнула и присела, готовая бежать, осматривая окрестности в поисках пути отступления.
Удивившись тому, что на малую долю секунды она почувствовала себя настолько беспомощной, даже для попытки спасения собственной жизни.
Глава 4
Конлан несся, рассекая воздух быстрее, чем когда-либо прежде, нацелив свое внимание на то, чтобы использовать капельки воды в море, как призму, пока он не смог различить очертания ее фигуры.
Очко в пользу зрения жителя Атлантиды.
Тени, пойманные лунным светом, затемняли ее лицо. Он мог различить только стройную фигуру, съежившуюся на пляже. Размах ее скорби увеличился — утроился — когда он заметил, что ее плечи дрожат.
Ясно, что это она была источником той эмоциональной гранаты, которая прорвалась сквозь его оборону. Не было ни армии. Ни тайного вампирского контроля мыслей.
Только одинокая человеческая женщина. И она проецировала свои эмоции.
Она была анэшой. Эмпатом.
Изумленный, неверящий, он послал ей пробный зонд. Ее разум сомкнулся вокруг зонда, энергия ее мыслей подняла защиту, как будто она чувствовала опасность.
Она посчитала его хищником. Он показал зубы, почти улыбаясь. Его называли и похуже.
Он попытался закрыть свои ментальные щиты, но она набросилась на него. Защита превратилась в нападение — поиск в распознавание, что же он, черт побери, такое.
Убирайся из моего разума!
Вызов. Смелость.
Чистая, пылкая эмоция.
И под всем этим глубоко чувствовалась частичка страха.
Его логика постаралась объяснить невозможное. Даже жители Атлантиды не могли переносить свои эмоции в разум того, кто запустил зонд. А она сумела. И так напряженно и примитивно, что его воинские чувства чуть не пропустили угрозу ей самой.
Их оказалось трое. Они планировали навредить ей. Он зло выругался себе под нос на старинном наречии.
Они умрут.
Он двинулся даже быстрее.
Райли подняла голову, внезапно осознав присутствие угрозы, гораздо большей, чем те трое, которые преследовали ее. Что-то — кто-то — она почти чувствовала его внутри себя.
— Чудесно. Или у нас завелись вампиры с новыми силами по контролю над разумом, или мое проклятое шестое чувство именно сейчас решило выйти из строя, — пробормотала она, поднимаясь с песка и пустившись в путь. Быстро.
Вероятно, она ошиблась. Вероятно, эти трое парней всего лишь вышли погулять по пляжу.
Да, а я — златовласка.
— Подожди, крошка. Мы хотим немного поболтать с тобой, — позвал ее один из них повелительным голосом. Остальные рассмеялись, и угроза в их смехе отдалась дрожью страха в позвоночнике Райли.
Воздух вокруг нее сгустился, казалось, он смешался с темнейшим оттенком черного цвета, словно собиралась враждебная, угрожающая сила.
Но угрожала она не ей.
Темнота прошла мимо нее, лаская, а потом собралась в огромную тучу позади нее. Она продолжала идти, теперь она почти бежала, оглядываясь назад через плечо. Мужчины остановились и раскрыли рты.
— Что это, черт побери? — спросил один из них, потирая руки. Его живот свисал на брючный ремень, а немытые волосы были начесаны на лысый череп. Страшный красный шрам поднимался от его ворота по шее. Он увидел, что она смотрит на него, и ухмыльнулся. — Да, тебе не терпится получить немножко меня, ведь так, цыпочка? Я так думаю, что ты не такая неподатливая, как та, другая.
Мужчины опустили свои головы, проходя сквозь тени барьера, и поплелись за ней.
Она содрогнулась. Пустилась бежать. Невидимая угроза вокруг нее увеличилась.
Ничто человеческое не могло такого сделать. Это неосязаемое присутствие, но крайне ощутимая угроза.
О, нет. Кто-нибудь, пожалуйста, помогите. Это проклятый вампир. Или оборотень. Мне не следовало гулять после начала комендантского часа.
Казалось, песок насмехается над ней, сдерживает ее лодыжки, заставляет ее спотыкаться. Она слышала, как ее преследователи подходят все ближе и ближе.
Она отбросила панику. Вспомни, что ты говоришь своим клиентам. Это изнасилование — оно ужасно, оно губительно для души, но ты останешься жива. Это не убийство. Это лишь временно. Ничего не имеет значения, кроме спасения своей жизни. Ты можешь это пережить.
Нечеловеческий, злой рык прозвучал в ее голове, — нет, не только в ее голове. Она его услышала. Она резко остановилась и посмотрела назад на своих преследователей.
Ублюдки позади нее тоже остановились.
— Что это такое, черт побери, Ред? Ты же говорил, что эти гребанные оборотни здесь не ошиваются? — заныл один из них.
Райли словно в ловушке покачала головой. Ее кости размягчились. Она силой воли заставляла себя двигаться.
Лучше рискнуть стать обедом для невидимого вампира, чем жертвой этой банды. Сейчас слишком рано для оборотней.
— Кажется, теперешние насильники не понимают ничего в фазах луны, — пробормотала она, чувствуя, что сейчас истерика охватит ее.
Рев раздался вновь, и она застыла. Ужас обуял ее. Ничто человеческое не могло издать подобный звук.
Она умрет.
Она подавилась смешком. Вероятно, они положат ее в ящик рядом с Моррисом в морге.
Голос, шелковый и мелодичный, прозвучал у нее в голове.
— Немертвые никогда не получат тебя, маленькая анэша. Ты слишком важна для нас. Нам следует выяснить, как ты получила свою интересную способность.
Бархатная ласка голоса застыла в ее ментальной защите и попыталась проникнуть в ее разум.
Несмотря на ситуацию, она была восхищена и сделала попытку совершить ментальный рывок сама.
— Кто ты? Как ты можешь со мной так говорить? Ни один вампир или оборотень не имеет такой силы, ведь так?
Она панически оглядывала небеса, опасаясь нападения сверху, а потом посмотрела назад на отморозков.
Великолепно. Я тут играю в какие-то ментальные игры, а они меня схватят. Просто блеск, Райли. Почему бы тебе не сдаться сейчас и просто не лечь навзничь?
В ее голове снова раздался голос, вся нежность ушла, а на ее месте остался безжалостный холод.
— Не беспокойся о тех дураках за тобой. Я сейчас как раз в настроении немного поубивать.
— Убивать? — и хотя небольшой темный уголок души Райли приветствовал эту идею, но ее совесть не дала ей согласиться.
Для одной ночи она видела достаточно смертей.
В своей жизни она видела достаточно смертей.
— Нет. Кто бы ты ни был, никаких убийств. Прошу, просто помоги мне убежать, — сказала она вслух, осознав, что, вероятно, торгуется с гребанным кровососом.
— Отойди в сторону. Сейчас же. Они уже мертвы. Я ненавижу отродья, которые охотятся на беспомощных женщин.
Его мелодичный тон обернулся вокруг ее чувств, заставил все ее нервные окончания подняться в тревоге, даже когда она возмутилась в ответ на его надменное допущение.
— Ты не той женщине приказываешь, парниша. И если ты из разряда сверхъестественных вредителей, ты не ту женщину собираешься съесть.
Она на полушаге развернулась, съежилась в защитной позе, думая, как же ей защититься ото всех четырех.
Когда у одного из них достаточно немертвой силы, чтобы поднять дом.
— Такая неистовая! Съесть тебя? Я не вампир, неистовая. Но должен признаться, что по какой-то причине мысль о том, чтобы попробовать тебя мне не кажется уж такой отталкивающей. А я ведь даже еще не видел твоего лица. Так что, кто из нас использует контроль над разумом?