В один из ноябрьских дней все студенты-богословы неожиданно были созваны в главную залу теологического факультета. Схолары толпились позади рядов из лавок, на которых сидели бакалавры и лиценциаты. В президиуме на креслах с высокими узкими спинками располагались доктора и магистры.
- Что такое? Что за собрание? - спрашивали друг друга студенты.
В зале было шумно. Из президиума вышел канцлер де Ногарэ и поднял руку. Прямые черты его лица были бесстрастны и расслаблены, но подспудно в них читалась непоколебимая решительность.
- Именем Святой Церкви и Его Величества короля Франции, начнём заседание. Введите подсудимого, - негромко распорядился канцлер.
Четверо стражников с алебардами ввели в зал пожилого человека с длинными седыми волосами, сутулого и бледного. Одежда висела на нём, словно с чужого плеча, а взгляд был обращён в пол. Пьер испытал острое чувство жалости к несчастному. Шум в зале начал стихать.
- Назови себя, - приказал канцлер.
- Жак де Моле.
- Говори громко. Жак де Моле, великий магистр ордена храмовников, волей Святой инквизиции и христианского монарха Филиппа IV взятый в цепи, признаёшь ли ты себя виновным в ереси?
В зале наступила тишина.
- Да.
Тишина стала абсолютной. Канцлер продолжал допрос.
- Признаёшь ли ты, Жак де Моле, пред лицом сего собрания, что тамплиеры под твоим руководством отрекались от Иисуса Христа и плевали на Святое Распятие?
- Да.
По залу прошёл гул. Подобное признание так потрясло молодых схоларов, что никто даже не осмеливался переспросить соседа.
- Признаёшь ли ты, Жак де Моле, пред лицом сего собрания, что тамплиеры под твоим руководством на тайных собраниях своих сжигали тела умерших своих и подмешивали пепел в общую трапезу?
- Да.
"Что за вздор?" - подумал Пьер. Из зала начали раздаваться проклятья в адрес подсудимого.
- Признаёшь ли ты, Жак де Моле, пред лицом сего собрания, что тамплиеры под твоим руководством во время тайных ритуалов своих... - канцлер сделал паузу и, повернувшись лицом к рядам схоларов, произнёс нарочито громко, - ...поклонялись сатане?!
Вокруг Пьера раздались крики, и со всех сторон его начали толкать. Студенты размахивали руками, хватались за головы, кто-то пытался выйти из зала, а кто-то наоборот - пробраться к обвиняемому. К выкрикам молодых присоединились некоторые старшие их товарищи. Из президиума поднялись двое в монашеских рясах и начали увещевать аудиторию. Канцлер внимательно смотрел на студентов, и его взгляд встретился со взглядом Пьера, который стоял неподвижно среди неистовствующих схоларов.
Подсудимый молчал, и тогда стражник, стоявший сзади, положил руку в латной перчатке ему на плечо.
- Да.
- Именем Святой Церкви и Его Величества короля Франции, поборника и столпа христианской веры, заседание окончено, - громко и торжественно произнёс канцлер, после чего дал знак страже, и осуждённого увели.
Тюремная карета в окружении многочисленного эскорта уносила великого магистра в аббатство Святой Женевьевы, где содержались арестованные тамплиеры. Схолары выходили из дверей факультета, возбуждённо переговариваясь.
До конца дня Пьер не мог сосредоточиться на занятиях - лицо сломленного человека, впереди у которого только страдания и бесчестье, не давало ему покоя.
- Здравствуйте, дорогой друг, - за соседней библиотечной партой сидел Раймонд и что-то читал.
- Здравствуйте, - Пьер был удивлён.
- Не забыли меня? Как ваши дела? Вы уже закончили на сегодня? - не дожидаясь ответов, тихо говорил Раймонд, неторопливо перелистывая страницы.
- Да, спасибо... Рад вас видеть.
- Вот и прекрасно, тогда я прошу вас пройти на набережную. Там стоит двуконный экипаж с золотыми львами на дверях. Внутри вас дожидается наш общий друг. Я присоединюсь к вам чуть позже.
Пьер во все глаза смотрел на Раймонда, который невозмутимо продолжал читать.
На набережной стояла карета, внутри которой сидел Гийом.
- Пожалуйста, не удивляйтесь, Пьер, - вместо приветствия произнёс он, когда карета тронулась. - Мы немного покатаемся по городу и высадим вас на прежнем месте.
Пьер увидел, что его левая рука была на перевязи.
- Что это?
- Ничего особенного. Честному человеку иногда приходится обнажать клинок, знаете ли...
Через минуту карета притормозила, и в неё быстро заскочил Раймонд. Некоторое время сидели молча. Пьер ждал.
- Решением Королевского совета и именем Святой инквизиции все рыцари ордена тамплиеров на территории Франции арестованы, - неожиданно сказал Раймонд. - Уже пять сотен взяты под стражу.
- И этот де Моле? Что происходит?
- Если король заставит папу издать специальную буллу, то судебные процессы начнутся по всей Европе, - добавил Гийом.
Некоторое время ехали молча.
- Слушайте внимательно, Пьер, - холодно начал Раймонд. - Когда султан аль-Ашраф изгнал христианские войска из Палестины, все рыцари Христа вернулись домой с добычей, но только золото тамплиеров стало делать золото, вы понимаете? Рыцари Храма сложили щиты, поставили коней в стойла и уселись за бухгалтерский учёт, чековые расчеты и сложные проценты! Не находите ничего странного?
Карета медленно ехала по брусчатке и слова Раймонда медленно протекали в сознании Пьера.
- Госпитальеры накупили земли и замков по всей Франции - вот рыцарский поступок! А де Моле и его компания обратились в таких прожженных дельцов, что даже королевские казначеи не могли за ними угнаться, - усмехнулся Раймонд, но глаза его были серьёзны.
- Я всё равно не понимаю...
- Не вы один, дорогой друг. Видите ли, в чём дело. Не отдать долг монастырю - святотатство и аббат проклянёт, но взыскать с резвого должника - руки у него коротки! Итальянский ростовщик с иного заёмщика и взыскать побоится, а от иудейских долгов папы освободили рыцарство ещё со времён первых крестовых походов. Понимаете?
- Рыцарям духовного ордена отдадут в любом случае...
- Совершенно верно! Как видите, есть все права, но нет главного - знаний и опыта финансовых операций. А скажите мне, откуда вернулись эти сеньоры с крестами на плащах? И кто давал золото в рост ещё при первых фараонах? И кто самый бесправный народ в христианском мире, потому что Бога на кресте распял?
- Вы хотите сказать...
Раймонд не дал Пьеру закончить.
- В 1290 году король Эдуард изгнал иудеев из Англии, а в 1291 году тамплиеры вернулись из Палестины. Приор тамплиеров в Нормандии, этот подонок де Шарнэ, мог делать в королевской провинции всё, что хотел! - Раймонд шипел и скалился по-волчьи. Пьер с ужасом смотрел на его лицо, серое в вечерних сумерках. - Всё, что хотел, кроме одного - перечить раввину Канта! Или Руана, или Гавра - всё равно! А что мерзавец вытворял на землях короля?!
Раймонд отвернулся к окну, переводя дух.
- Слава Создателю, вчера мы доставили де Шарнэ в аббатство Святой Женевьевы, - улыбался Гийом. - А в октябре отец взял де Моле и всю его банду из Тампля.
Теперь Раймонд тоже улыбался.
- Да, дорогой друг, канцлер де Ногарэ - наш отец.
Пьер удивлённо смотрел на братьев де Ногарэ.
- Отец ещё в прошлом году начал конфисковывать имущество иудеев в Тулузе и Альби, - продолжал Раймонд. - Орден должен быть упразднён, все средства изъяты в казну, а тамплиеры казнены.
Пьер сидел ни живой, ни мёртвый.
- Значит, это борьба за золото и... И за власть?
- Вы опять не далеки от сути, Пьер, - карета остановилась, и Раймонд открыл дверь. - Прошу вас, мы приехали.
Пьер увидел фасад трёхэтажного здания из резного светлого камня, отливавшего персиковым цветом в лучах заката. Две мраморные колонны по бокам парадной двери из тёмного дерева устремлялись вверх до самой черепичной кровли. Цветные витражи в окнах переливались, завораживая и затягивая взгляд в свою глубь.