Внимание: вы достигли седьмого уровня.
— Ты как? — спросил меня подошедший Леголаз. — Я третий уровень поднял, а ты?
Я совсем забыл, что скрыл свою информацию от игроков.
— Я уже седьмой.
— Ничего себе, и где это ты так смог подняться? — удивился Леголаз.
— Была такая возможность.
Каждый из нас за очистку огорода от грызунов от старушки получил по десять медяков.
— И куда вы теперь, касатики? — спросила нас старушка.
— Да, мать, пойдём в деревню, жильё себе подыщем, да работу себе поищем. Вон говорят, мельница у вас перестала работать, а поля от пшеницы осыпаются.
Старушка, было, приготовилась запричитать, но передумала, и вместо этого деловито сказала:
— Правду говорят люди, поля пшеницей полны, а нести её некуда — мельница простаивает. Боюсь, пойдут дожди, и пшеница в полях пропадёт, а в деревне голод будет. Может, поможете нам, люди добрые?
Внимание, вам предлагается уникальное задание по защите деревни от голода.
По его выполнению подойдите за наградой к старосте деревни. Награда на ваш выбор одна фиолетовая вещь, в соответствии с классом, 10 000 ед. опыта, 10 золотых, отношение с жителями деревни + 20.
— Беремся? — спросил я у своего спутника.
— А что, — отозвался он, — а и возьмёмся. Что ж не помочь добрым людям.
Внимание, отношение с жителями деревни поднялось на + 10. Всего отношение с жителями деревни +20. Теперь вы можете покупать вещи и еду в Селезнёвке по цене со скидкой 5 %.
— Здорово с тобой, получается, — заулыбался довольный Леголаз, — едва попали в «песочницу», как уже и отношение с местными улучшилось и скидка в магазине.
— Что ж, бабушка, — повернулся я к старушке, — чего ж не помочь хорошим людям.
— Тогда не стойте на пороге, — засуетилась старушка, — проходите в дом, сейчас уже блины подойдут, буду печь.
На пороге мы скинули с себя сапоги и вошли в дом.
В доме царила чистота. Видно у хозяйки был насчёт этого пунктик. Ну, или разрабы заложили это в модуль поведения. На печи стоял горшок, в котором уже подходило жидкое тесто.
— Присаживайтесь на скамейку, — засуетилась хозяйка, — сейчас блинчиков напеку.
Она поставила сковородку на огонь. Подождав пока она раскалится, бабулька бросила на него кусок сливочного масла, которое зашкворчав, поплыло по дну сковородки.
Плеснув на дно жидкое тесто, старушка ловко поставила сковороду на огонь, и через пару секунд по дому поплыл обалденный запах свежеиспечённых блинов.
На столе неведомым образом появилась крынка со свежим молоком, большое блюдо со сметаной. Помимо сковородки с блинами, на огонь бабуля поставила ещё одну сковороду с тонко нарезанным салом и через несколько секунд на раскаленной поверхности зашипели сальные шкварки.
Мы с Леголазом уже сидели за столом. Мы не успевали уплетать появлявшиеся перед нами тоненькие блинчики, макая их то в шкварки, то в сметану, как очередная порция блинов появлялась перед нами.
Внимание, сытость + 10.
Вот теперь можно и поработать.
— Ну что же, бабушка, — сказал я, потягиваясь, выходя во двор, — показывай нам фронт работ.
— А что за фронт то такой? — деловито осведомилась старушка, семеня за мной следом.
— Это бабушка, объём работ.
— Объём? Чего мерять-то будем?
— Эх, — потерял терпение я, — говори, чего надо сделать.
— Ах вот что…. Ну, так, я сейчас скажу, сейчас вот подумаю и скажу…
Думала бабуля ровно десять минут. Мы с Леголазом за это время успели засыпать землю у наших ног шелухой от семечек с половины большого подсолнуха, росшего тут же, во дворе у калитки.
Наконец бабуля вернулась в сознание и выдала нам:
— Надо починить забор на заднем дворе, прополоть траву на огороде, напилить дров и сложить в поленницу. Сделаете это, живите у меня сколько хотите.
— А что, — посмотрел я на вихрастого напарника, — нам подходит. Всё лучше, чем платить в трактире за номер.
— Конечно, — согласился Леголаз, — сделаем всё в лучшем виде, мамаша.
И закипела работа.
Забор оказался не то чтобы поломанный, или там поваленный. Можно было смело сказать, что забора как такого у бабульки вообще не было. Как мне пожаловалась владелица несуществующей ограды, очередная партия игроков растащила его на топливо для шашлыка, благо для них дом бабки стоял на краю деревни.
Хорошо, что силёнок у них не хватило выкопать столбы и теперь они сиротливо стояли посреди поля, как три тополя на Плющихе, или как полицейские в оцеплении на демонстрации.