Не откладывая дело в долгий ящик, я сразу разделил банки поровну между собой и Леголазом.
Дальше местность, по рассказам встречных игроков изобиловала оврагами. И река там разливалась широким озером вопреки всем картам.
Распрощавшись с ребятами, мы продолжили дальше наш путь.
Вскоре берёза, повсеместно встречающаяся в «песочнице», куда-то пропала и её сменила тонкая белокорая осина и чёрная лиственница.
Весёлое голубое небо подёрнулось серой дымкой хмари. Откуда-то набежал пронизывающий до дрожи ветерок и наше весёлое настроение куда-то сразу улетучилось.
— Бр-р-р-р-р-р, — громко сказала Айова, которой в латных доспехах, было холоднее, чем всем остальным.
Я снял с плечей походный плащ и накинул его на девушку.
Гномка с благодарностью посмотрела на меня, и, подобрав его повыше, дабы тот не путался в ногах, выглядела более счастлива, чем до этого. Таурэйвэн в плотной кожаной курточке было теплее, чем подруге. Ну а мужчины (я это о нас с Леголазом), не показывали, что им тоже немного зябко.
Наконец, отдельно растущие деревья осины и лиственницы перешли в густой подлесок. Под ногами сразу стало сыро. Прелая скользкая листва плотным слоем лежала под ногами, препятствуя уходу влаги в землю.
Воздух вокруг был полон прелостью и сыростью, и дышать от этого становилось тяжело.
Айова умудрилась поскользнуться и съехала на дно оврага, и только общими усилиями мы смогли вытащить её наверх.
Взглянув на карту, я заметил, что мы несколько отдалились от нашего основного ориентира. Русло реки пролегало в двухстах шагах на запад.
Изменив направление движения, мы только через полчаса смогли выйти к речке.
Но о какой речке я тут говорю. Мы обалдевшие стояли на берегу огромного озера поглотившего собой близлежащие кусты и деревья.
Было как-то удручающе смотреть на сиротливо торчащие из воды стволы деревьев.
Таурэйвэн не веря своим глазам, сверилась с картой.
— Слушайте, это о том что говорили нам ребята. На карте здесь должна быть берёзовая роща с протекающей через неё рекой, и нет никакого озера.
— Верь своим глазам, — ответил Леголаз, задумчиво глядя на расстилающуюся перед ним водную гладь.
Нахмурившись, я присел возле края воды и, подняв с земли влажную палку, осмотрел её.
— Некоторое время назад здесь не было никакого озера. Где-то вниз по течению, там, где мы ещё не проходили, образовалась запруда, которая и стала препятствием току воды. Вода, не находя прохода, разлилась по округе. И как только мы разрушим запруду, вода, найдя старое русло, потечёт вновь к мельнице.
— И это ты всё узнал, посмотрев на эту палку? — изумился Леголаз. — Ты что, ветку следопыта качаешь?
— Дурень, — рассмеялся я, — это я высказал вам свои мысли. А как там будет, узнаем, только найдя место запруды.
Мы снова двинулись в путь, теперь уже в обратном направлении по кромке новообразованного водоёма.
Шли долго. Воздух в лесу мало того, что был тяжёлый и влажный, приобрёл сладковатый привкус, от которого всех буквально подташнивало.
Причину сладкого воздуха и образования озера мы увидели в распадке у подножия невысокой сопки, когда взобрались на её вершину.
Сопка являлась одним из элементов возвышенности подковой окружающей русло реки. В устье между ней и соседней сопкой и протекала раньше обмелевшая река. Теперь это место стоку воды перегораживала гора трупов сложенных друг на друга.
Девчонки побледнели, увидев эту картину. Всех нас сразу буквально выворотило наизнанку. Блевали все, не стесняясь друг друга, до тех пор, пока в желудке не осталось ничего, кроме желудочного сока, да и то рвотные позывы не сразу прекратились.
— Что тут произошло? — промямлил Леголаз. — Кто это их так?
— Спустимся вниз — узнаем.
— Ребят, — сказала вдруг Айова, — а можно я туда не пойду?
— И останешься тут одна? — спросила подругу Таурэйвэн.
— Нет, одна я не хочу. Останься со мной Таури, а ребята сами всё там разведают.
Таурэйвэн посмотрела на подругу, потом на нас несчастных и ответила:
— Айова, ты меня прости подружка. Хоть Макс и правильно угадал, что здесь произошло, но он не следопыт. А я качаю ветку следопыта, и им будет нужна моя помощь. Так что решай, ты с нами, или останешься до нашего возвращения тут одна.
Горестно подняв к небу свои прекрасные очи, Айова глубоко вдохнула, втянув в себя порцию сладковатого воздуха и, закашлявшись, драматично ответила:
— Не любите вы меня, но бросить я вас не могу, идёмте уж.