Леголаз, замыкавший наш небольшой отряд, вдруг сказал:
— Ребят, кажется, что-то к нам движется. Слышите?
Мы все прислушались, но кроме вязкой тишины ничего не услышали.
— Я ничего не слышу, — сказала Перчинка, уставшая вслушиваться в лесную тишину, — может тебе показалось?
— Ага, — ответил ей Леголаз, — в отличие от вас, у меня со слухом всё в порядке. Кто-то, с севера идёт к нам, и этот кто-то очень большой очень и очень опасный.
Через некоторое время и я заметил признаки приближения неведомого существа. Птицы, встретившие нас на опушке леса и сопровождавшие на всём протяжении пути, внезапно замолчали. Лесное зверьё, в изобилии шнырявшее вокруг нас, куда-то запропастилось. И тогда я услышал треск шедший с северного направления. Сначала он был неявный, но затем, с приближением стало понятно, что это трещат стволы ломающихся стволов деревьев.
Притихший, как перед бурей, лес внезапно потряс звериный рык. В нём было столько мощи и силы, что сразу стало понятно, что принадлежит он хозяину этого мира.
С побелевшими от напряжения лицами мы вслушивались в усиливающийся шум.
Было странно, но мы слышали только трест ломавшихся как спички вековых сосен и елей. Самих шагов неведомого существа вообще не было слышно. И если бы не этот шум, то о приближении чудовища мы могли бы только догадываться.
— К бою, — скомандовал я, и обратившись к Леголазу, добавил, — накаркал, гад.
Мы обнажили наши клинки и другое имевшееся у нас оружие.
— Все вкруг, занимаем круговую оборону, — отдал приказ я, — неизвестно откуда это существо появится. Да лошадей не бросайте, привяжите к деревьям, убегут же, потом ищи по всей округе.
— Ты думаешь, настанет это, потом? — спросила меня Таурэйвэн, становясь по правую руку от меня.
— Поживём-увидим.
Мы напряжённо вслушивались в тишину, но появление монстра всё же прозевали.
Я понял, что он здесь, по пронизывающему меня взгляду, идущему из лесного мрака.
— Внимание! К бою!
Но шло время, а на нас никто не нападал. Я не мог понять, почему монстр выжидал.
А потом меня захлестнула волна узнавания, обожания и любви. От неожиданности я покачнулся и выронил из рук оружие. Кинжалы упали клинками вниз и воткнулись в землю.
«Хозяин!» — раздался в голове у меня вдруг бархатный голос.
— Внимание, эмпатическая атака! — крикнула Таурэйвэн, заметив моё состояние, — Отражаем нападение!
— Стойте! — крикнул я игрокам, которые размахивали перед собой оружием, — Оружие в ножны!
— Не слушайте Макса, он бредит, — сказал Леголаз, поводя натянутым луком из стороны в сторону, но так и не находя себе цели, — монстр подчинил его.
— Сам ты бредишь, дурак! — несильно пнул я Леголаза под ногу.
Стрела тренькнула и ушла в небо.
— Не стрелять! Это не монстр, а мой питомец!
— Питомец?!!!
Сказать, что все были потрясены, не сказать ничего.
Мои друзья ошарашенно смотрели на меня.
— Ребят, поверьте мне. Я же вас никогда не подводил. Уберите своё оружие. Пожалуйста.
Хоть и с неохотой, но мои друзья послушали меня и убрали оружие.
— Багира! — крикнул я, — Покажись, киса моя!
Застывший мрак в глубине леса дрогнул и стал к нам приближаться.
От того, что мы увидели, все непроизвольно сделали несколько шагов назад. Наши лошади вообще забились куда-то за деревья, насколько позволяли им поводья.
Из мрака, по мере приближения к нам, сначала материализовались глаза, похожие на два огромных прожектора. Тьма обрела форму. И эта форма принадлежала древнему гаргарейну. Пасть прародительницы племени гаргарейнов сверкала частоколом обнажённых клыков. При виде их я понял, что слова караван-баши о том, что монстр за одну минуту сожрал двух волов были не пустым звуком.
Выйдя на дорогу, древний гаргарейн казался воплощением наших кошмаров.
Все, включая и меня, с изумлением смотрели на возвышающуюся над нами огромную чёрную кошку. Её мощные лапы казались античными колоннами с белыми когтями, способными вскрыть любую броню как простую консервную банку.
— Мррррр!!!!! — из пасти древнего гаргарейна неожиданно раздалось мощное бархатное мурлыканье и Багира потянулась ко мне своим носом.
Я непроизвольно сделал шаг назад, но справился с собой и положил ладонь на влажный бархатный нос огромной кошки. А потом чувства родства с моим питомцем пересилили страх и я, уже не сдерживая их, подошёл к припавшей к земле Багире и обнял её за шею.