Спокойные манеры, достоинство, неторопливость. Не кривит надменно-презрительно морду, не изображает сильно занятого. На первый взгляд почти аристократ. Внимательно смотрит черно-коричневыми матовыми глазами. В мою душу не лезет и в свою не впускает. Его как будто не интересует, зачем явился к нему частный сыщик по прозвищу Королек. Просто глядит на меня и ждет, что скажу.
– Вы по-прежнему собираетесь возводить пирамиду на Бонч-Бруевича? – спрашиваю я.
Правый уголок его рта еле заметно ползет вверх – он улыбается.
– Вот уж никак не предполагал, что вы зададите такой вопрос. Обычно этим интересуются журналисты… Что ж, ваше право, секрета здесь никакого нет. Мы подали в суд на администрацию города. Надеемся выиграть дело и возобновить строительство. Я лично убежден, что пирамида украсит город… Представьте, – его голос внезапно обретает силу, – вечерами она будет сиять в темноте, как гигантский бриллиант. Это будет ослепительное зрелище.
– А кому, если не секрет, принадлежит идея возвести пирамиду? Вам?
Он на миг затуманивается, его загорелое лицо становится как будто еще темнее.
– Да уже и не припомню, – произносит задумчиво, и его глаза, и без того неяркие, совсем тускнеют. – Мы с Никитиным обсуждали форму и габариты будущего здания. И кто-то из нас двоих – кажется, все-таки он – предложил пирамиду… Впрочем, возможно, что и я. Не исключено… Какое это, в конце концов, имеет значение? Важно, чтобы город получил прекрасный торговый центр. Это будет бренд нашего мегаполиса. Изюминка.
– Заранее прошу извинить, если мой вопрос покажется вам неприятным. Вы знали Бориса Красноперова?
– С ним контактировал мой заместитель. Думаю, он вам обрисует этого человека, так сказать, в фас и профиль… Предвижу ваш следующий вопрос, от которого меня уже тошнит, – Москалев устало усмехается. – Почему труп закинули в котлован будущего торгового центра? Почему вместо того, чтобы закопать тело у черта на куличках или утопить, устроили ночные маски-шоу в самом сердце города? Отвечаю предельно искренно: не знаю. Но поверьте, готов сотрудничать с любым пинкертоном, в погонах или без, неважно. Мы крайне заинтересованы в том, чтобы преступники были изобличены – и как можно скорее. И поэтому, кстати, намерены вознаградить человека, который разыщет злодеев. Если этим человеком окажетесь вы, я буду только рад… А теперь прошу извинить. Дела…
Прощаемся. Выкатываюсь в коридор и, минуя секретаршу, заглядываю в кабинет напротив, где сидит заместитель Москалева. Кабинетик оказывается почти копией москалевского, только поменьше. И мебель в нем практически та же. Но на столе и в шкафах куча сувенирных прибамбасиков, отчего рябит в глазах, и аскетичное помещение выглядит игривым и кокетливым.
Москалевский зам – абсолютная противоположность худощавому и не слишком общительному боссу. Пухлый и обаятельно-говорливый. Сжимает мою ладонь двумя руками, улыбается, настоятельно просит присесть и даже приобнимает в знак особого расположения.
Одет он куда веселее начальника: и рубашечка, и брючки, и туфельки – все белое, словно он артист мюзик-холла. Или добродушный капиталист из старого американского мюзикла, любитель хорошей выпивки, пышнотелых женщин и быстрой езды в длинном спортивном автомобиле. И кажется, что все вокруг освещено его белой одежкой и беззаботной улыбкой.
– Строго между нами, – доверительно сообщает он, когда завожу речь о Красноперове. – Пакостный был человечишка. Взятки, подлец, брал. И не по чину, скажу я вам, брал.
Он внезапно хохочет, как будто сказал нечто сногсшибательно забавное.
– А почему давали? – улыбаюсь я.
Он внезапно обрывает смех. Его крохотные глазенки на молодом свежем лице (парню лет тридцать с небольшим) внезапно становятся злыми.
– Попробуй не дай.
– Так кто же мог его грохнуть?
Он хитро подмигивает. Дескать, уж мы-то с тобой понимаем, что к чему.
– Конкуренты не дремлют. Они не упустят случая сделать нам пакость, будьте уверены.
– Неужто они предали смерти человека и закинули тело в строительный котлован только для того, чтобы вам нагадить?
– Выскажу личное мнение, как говорится, не для протокола. И попрошу на меня не ссылаться. Предполагаю, что Красноперов не выполнил каких-то обещаний (хотя, признаться, в этом прежде замечен не был. Бабло брал, но и слово держал). Ну, ему и отомстили – по полной программе. А заодно и нам устроили маленький праздник – подбросили жмурика. Что называется, убили двух зайцев…