Я чувствую, как отталкиваю Эйса в сторону, но не осознаю своих действий. Я слишком сосредоточен на том, чтобы проверить, жива ли она. Она должна быть жива, просто обязана.
— Лиам, — предупреждающий тон Оуэна звучит, как фоновый шум, пока я тянусь к ней. В ушах раздаётся высокочастотный звон, который заглушает всё остальное. Она слишком неподвижна. Я кладу трясущуюся руку ей на грудь, чтобы почувствовать признаки жизни. Когда я ощущаю слабый вдох, меня едва не подкашивает. Она в порядке, вырубилась, но жива.
Я чувствую присутствие всех братьев вокруг, но в данный момент у меня узкое зрение. Я всматриваюсь в её лицо, и мои глаза фиксируются на синяке, образующемся на её челюсти. Дрожающими пальцами я осторожно касаюсь этого места. Я не доктор, но, похоже, ничего не сломано.
Я перемещаю руки с её лица на шею, осматривая кожу на предмет других следов. Слегка опускаю её чёрную толстовку, на мгновение обнажая верхнюю часть груди. Обычно я бы сейчас жаждал снова прикоснуться к ней, но в данный момент все мои мысли сосредоточены на том, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.
Я перемещаю руки на её плечи и дальше вниз. Когда я чувствую что-то тёплое и влажное на её бицепсе, резко отдёргиваю руку. Мои пальцы покрыты густой, липкой кровью. Мой взгляд опускается на её плечо, откуда кровь сочится из двухдюймового разреза.
— Полотенца, — требую я и лезу в карман. Доставая складной нож, который всегда ношу с собой, я открываю его отточенным движением. Схватив разорванный рукав, оттягиваю его от кожи, прежде чем разрезать ткань.
Я едва слышу бормотание позади себя, пока кто-то торопится принести полотенца, а я обнажаю её порванную плоть. Я осматриваю рану, как могу, но слишком много крови, чтобы разглядеть что-то конкретное. Она не шевелится всё это время, будто наслаждается лучшим сном в своей жизни.
Не успеваю я оглянуться, как кто-то уже протягивает мне чистую барную тряпку и бутылку Everclear. Я быстро откручиваю крышку и делаю глоток из бутылки. Мой нос морщится от вкуса, но я сжимаю зубы, чувствуя, как жжение согревает мой живот. Хорошо, что она без сознания, ведь это будет чертовски больно.
Переворачиваю бутылку и выливаю жидкость на рану. Переключаю взгляд с повреждённой плоти обратно на её лицо, ища признаки того, что она может проснуться. Но всё, что я вижу, — это её спокойное, ровное дыхание и безмятежное лицо.
Когда алкоголь очищает рану от крови и грязи, я ясно вижу, что ей понадобятся швы. Лицо начинает пылать, когда я ставлю бутылку и хватаю чистое полотенце. Сильно надавливаю полотенцем на рану, лихорадочно обдумывая, что делать дальше.
Аптечка в ванной, и в ней есть чистый набор для швов. Я должен взять её и зашить рану. Но мои руки всё ещё трясутся. Что со мной не так? Обычно я спокоен под давлением, но на этот раз... всё по-другому. Я не смогу зашить её, если не перестану дрожать. Мне нужно отвезти её к врачу, но я не могу отвезти её в больницу. Если это сделали люди Пелоси, они будут её искать, и больница — первое место, куда они придут. Я должен позвонить Софи. Она сможет зашить рану лучше, чем кто-либо из нас, и не оставит шрама, когда закончит.
Мой разум мчится на предельной скорости, когда я чувствую тяжёлую руку на своём плече. Звон в ушах постепенно стихает, и я снова смотрю на её без сознания лицо. Рука на моём плече сжимается, как будто пытается привлечь моё внимание. Наконец, я начинаю слышать, что говорят, и моё тоннельное зрение начинает рассеиваться.
— Таннер, выметайся наружу и сообщи нам, если кто-нибудь появится. Мне не нужно еще больше гребанных сюрпризов этой ночью, — громкий голос Оуэна раздаётся где-то за мной. — Если кто-то из тех охранников вас заметил, мы можем оказаться лёгкой добычей.
Я плотно оборачиваю тряпку вокруг руки Тейт, затем сажусь на пятки. Рука на моём плече помогает мне вернуться к реальности ещё больше. Я делаю дрожащий вдох и провожу неокровавленной ладонью по лицу.
Слышу, как Таннер с грохотом выходит из бара, пока Эйс говорит:
— Я почти уверен, что нас никто не видел. — Его тихий голос действует на меня, как маяк, и я медленно поднимаюсь на ноги. Деклан убирает руку с моего плеча, когда я встаю в полный рост. Я смотрю на свою окровавленную руку и глубоко вдыхаю, стараясь успокоиться. Последнее, что нужно Тейт сейчас, — это чтобы я вёл себя как сломленный человек. Ей нужен я, настоящий. Жёсткий байкер, готовый перерезать глотку любому, чтобы защитить свою семью.
Я поправляю куртку и поворачиваюсь лицом к Эйсу. Его тёмные глаза настороженно оценивают меня, пока Оуэн снова говорит:
— Тем не менее, мы должны убедиться, что за вами не следили, — он делает паузу и смотрит на меня. Его обеспокоенное выражение говорит о том, что впереди может быть что-то, о чём я не хочу знать.
— Что случилось? — наконец спрашиваю я.
Эйс переводит взгляд с меня на Оуэна и обратно. Я чувствую, как Деклан подходит ближе ко мне, хотя не знаю, почему. Мне не нравится этот уклончивый взгляд в глазах Эйса, когда он тяжело сглатывает.
— Сегодня я следил за одним из людей Пелоси. Что-то подсказывало мне, что с этим маникюрным салоном что-то не так. Он был там семь раз за последние три дня. Это слишком много для кого-то, кто, похоже, никогда не слышал о педикюре, — он делает паузу. Когда я молчу, он продолжает:
— Я подождал, пока он уйдет, и нанес визит владельцу. Мне даже не пришлось особо давить на него, чтобы получить нужную информацию. Этот Амаро ненавидит Пелоси и готов на всё, чтобы выйти из сделки. Он выложил всё, как только я сел. Он рассказал мне, где находится порт, куда прибывают грузы. Я сказал ему, что умнее всего было бы покинуть город до того, как всё станет кровавым, и пошёл в порт. — Эйс смотрит на меня, как будто не хочет рассказывать остальную часть истории. Ублюдок не понимает, что у него нет выбора.