Как только я вспоминаю, что произошло, моё плечо начинает пульсировать, когда мягкие пальцы осторожно касаются раны. Я хочу задержать дыхание, когда еще одна острая боль пронзает измученную плоть, но я заставляю себя дышать ровно. Когда пальцы снова двигаются, отстраняясь с отработанной точностью, я понимаю, что это за острая боль. Кто-то накладывает на меня швы.
Какого хрена Антонио зашивает меня, чтобы потом убить? Это подсказывает мне, что Пелоси не тот, кто держит меня. Я не нахожусь в его логове, окружённая его головорезами, готовыми убить любого, кто представляет для него угрозу. Я не в логове гиен, ожидая, когда меня сожрут против моей воли.
Если это не Антонио, то кто, чёрт возьми, меня держит?
Я сдерживаю стон, когда игла снова вонзается в мою кожу. Чёрт. Кажется, тот, кто накладывает мне швы, даже не удосужился обезболить это место. В своей жизни мне уже приходилось накладывать швы, но это первый раз, когда я чувствую всю боль в полной мере, и это чертовски больно. Но пока я не пойму, где нахожусь, мне нужно лежать и притворяться, что ничего не чувствую. Словно я полностью без сознания.
Я снова пытаюсь успокоиться, когда игла вонзается ещё раз. Горячие слёзы грозят вырваться из закрытых глаз. Всё это накапливается, и вдруг я превращаюсь в комок боли. Плечо, которое постоянно пронзают, челюсть, пульсирующая, как будто там формируется глубокий синяк, и голова, раскалывающаяся, вероятно, из-за ослабления адреналина. Всё болит, и мне хочется свернуться в клубок и просто рыдать.
Но я отказываюсь.
Я собираюсь слегка приоткрыть веки, когда вдруг чувствую, как чья-то рука пробирается в мои волосы. Я перестаю дышать, когда человек, который накладывал швы, замирает, и я слышу звук ножниц, обрезающих нить. Моя медсестра быстро завязывает узел с быстротой, которую дает только практика. Рука в моих волосах продвигается ближе к коже головы.
Мурашки пробегают по моей спине от этого ощущения. Холодная дрожь грозит выдать меня, когда кто-то обхватывает затылок, заставляя мою голову подняться с жёсткого стола, на котором я лежу. Я позволяю своему телу оставаться тяжёлым, не желая сдаваться.
Когда рука сжимает волосы, оттягивая их от кожи головы и разжигая внутри меня огонь, я едва не подскакиваю со стола. Чистое плотское удовольствие пронзает меня до глубины души. Я пытаюсь подавить желание, которое испытывает мое тело, двигаться. Мне это почти удается, пока прямо возле моего уха не ощущается горячее дыхание.
Я чувствую, как чей-то нос медленно скользит по пульсирующей вене на шее, прежде чем наконец раздаётся голос Лиама, хриплый и глубокий:
— Всё кончено, детка. Можешь перестать притворяться спящей, — от мрачного голоса Лиама по моему телу пробегает дрожь, которую я так долго сдерживала.
Мои глаза резко открываются, и я сталкиваюсь лицом к лицу с реальностью.
Всё сразу возвращается ко мне, как вспышка. Я вижу каждую грязную деталь, отражающуюся в этих шоколадно-карих глазах. Почти пойманная охранником, бегущая, как будто сам дьявол гнался за мной. И Эйс. Я вспоминаю, как он сбил меня с ног, ловко положив на землю одним плавным движением, а затем вырубил меня.
Моя челюсть ноет, напоминая о моменте, когда его кулак столкнулся с ней.
Я смотрю вверх на единственного мужчину, который разбил моё сердце на тысячи осколков, когда я была так далеко. Поглощаю взглядом его тёмные глаза, пока он изучает моё лицо. Мой взгляд опускается на его пухлые губы, которые растягиваются в очаровательной улыбке. Я машинально облизываю свои губы, наблюдая за ним. Тёплая волна разливается внутри меня, когда его белоснежные зубы появляются на виду. Те самые зубы, которые я когда-то умоляла вонзить в меня, когда он погружался в меня много лет назад.
Его лицо чисто выбрито, черта, которая оставалась неизменной всё это время. Его рука по-прежнему крепко держит меня за волосы, не давая мне отвести взгляд дальше его горла. Он сглатывает, и я вижу, как тёмные татуировки на его шее движутся вместе с кадыком, искушая меня вонзить в него зубы.
Его хватка усиливается, как будто он точно знает, куда направляются мои мысли. Мои глаза вновь встречаются с его взглядом, и я замечаю, что он теперь смотрит на мои губы. Он хочет меня поцеловать. Я не должна хотеть этого, но не могу сопротивляться. Я тоже этого хочу.
Затем его другая рука опускается на мой живот. Он крепко держит меня, скользя ладонью по боку, прежде чем обхватить моё ребро своей большой рукой. Я всегда чувствую себя такой маленькой, когда он держит меня вот так. Его рука поднимается всё выше, к моей груди, у меня перехватывает дыхание. Его глаза вновь встречаются с моими, и я чувствую, как возбуждение пульсирует внизу живота. Это было чертовски давно.
Впервые за три года я позволяю себе погрузиться во всё, что связано с Лиамом Сантосом. Его запах, смесь кожи и дорогого виски, окутывает меня настолько, что я боюсь, что никогда не почувствую ничего, кроме него. Его прикосновение тёплое и успокаивающее. Я чувствую каждую каплю самообладания в его прикосновениях. Он хочет ощутить каждый дюйм моего тела, я знаю это. Хочет разрушить все барьеры между нами и снова стать единым целым.
И я хочу позволить ему это.
Мои соски напрягаются в болезненные пики, когда он поднимает мою голову, приближая мои губы к своим на долю дюйма. Я размыкаю их с тихим вздохом, стремясь ощутить его тепло. Его взгляд снова встречается с моим, молча спрашивая разрешения.
О, Боже, помоги мне. Я собираюсь позволить ему. Я собираюсь позволить ему вновь вернуть то, что всегда принадлежало ему. Пусть даже на мгновение.
Он, должно быть, видит ответ в моих глазах, потому что я вижу момент, когда бушующее пламя в его груди вырывается наружу. Его обжигающий взгляд почти превращает меня в пепел, когда он наклоняется, чтобы приблизить свои губы, которых я никогда не переставала желать.