Учитывая, что единственная женщина, которую я когда-либо хотел, оказалась втянута в грёбаную нарковойну, неудивительно, что у меня убийственный взгляд. Плюс ко всему, мне придётся просидеть за этим ужином и притворяться, что я не знаю, кто она. Думаю, никто не осудит меня за желание запачкать руки кровью.
Не то чтобы я собирался позволить этому случиться сегодня вечером.
Как будто мои мрачные мысли вызвали его появление, тяжёлый удар по единственной двери указывает на то, что наши гости наконец прибыли. Комната погружается в тишину, и все мои братья выстраиваются с одной стороны стола. Оуэн в центре, я справа от него, а Куп слева. Мы все стоим плечом к плечу, пока один из официантов открывает дверь.
Первым порог переступает кто-то, кого я узнаю как одного из подручных Пелоси. Обычно он путешествует с четырьмя или пятью людьми, но сегодня, похоже, решил обойтись меньшим количеством. После того, как первый головорез заходит и встречается взглядом с каждым из нас, за ним следуют ещё двое таких же тупо выглядящих типов. Они занимают места по обе стороны от двух центральных кресел на своей стороне стола и начинают сверлить нас взглядами. Самый крупный из двоих встречается со мной взглядом, и я сосредотачиваюсь на нём, чувствуя, как мускул на моём веке дёргается, пока я оцениваю этого здоровяка.
И вот я слышу их. Звук каблуков, от которых в голове звучит мысль: "трахни меня". Если бы я был умнее, я бы не прервал свой зрительный поединок с головорезом передо мной. Я бы сделал вид, что её присутствие само по себе не способно повергнуть меня на колени. Я должен был бы действовать разумно и сосредоточиться на задаче, а не на богине с волосами цвета сливы, которая только что вошла в комнату.
Но я не умный человек. Я глупый человек, безнадёжно влюблённый в ходячий ураган. И я могу игнорировать бурю в комнате только так долго. Как будто мои глаза живут своей жизнью, они отвлекаются от болвана передо мной и фиксируются на единственной женщине, которая держит мое сердце в своих маленьких ручках.
Тейтум — словно глоток прохладной воды, когда я нахожусь посреди пустыни, умирая от жажды. Её волосы уложены в изящные локоны и собраны на макушке, открывая длинную линию шеи для голодных взглядов. На ней черное платье, плотно облегающее её стройное тело, как будто дизайнер использовал её в качестве модели. Маленькие рукава платья скрывают повязку, прикрывающую швы под тёмной тканью. Глубокий V-образный вырез открывает больше её пышной груди, чем мне бы хотелось, чтобы эти преступники видели. Я едва замечаю маленький рубец на её груди, оставшийся после того, как мой нож прорезал её прошлой ночью, и этот вид заставляет моё либидо взбеситься. Я вижу, что она не носит бюстгальтер под этим платьем, замечая жёсткие пики под тонкой тканью.
Платье обтягивает её мягкие изгибы, как проклятая вторая кожа. От груди до бёдер линия плавно продолжается, пока не исчезает чуть ниже изгиба ее задницы. Если бы она даже слегка наклонилась, я бы полностью увидел её сладкую киску сзади. Не говоря уже о том, что эти идеальные сиськи вывалились бы спереди. Кобура с оружием, плотно прилегающая к её кремовому бедру, делает её моей живой ходячей мечтой. Мой член дёргается, когда я смотрю на неё. Весь этот наряд, в сочетании с чёрными туфлями на каблуках "трахни меня", которые делают её ноги бесконечными, греховно соблазнителен. И мне кажется, что мне нужен священник, просто чтобы взглянуть на неё.
Благослови меня, Отец, ибо я чертовски согрешил.
Мой взгляд дважды скользит вверх и вниз по её фигуре, прежде чем снова остановиться на её лице. Она смотрит прямо на стол, высоко держа подбородок, как воплощение уверенности. Меня убивает то, что она не удостоила меня ни единым взглядом, когда встаёт перед креслом прямо напротив меня. Как я рядом с Оуэном, она считается советником Пелоси на этот вечер, и, следовательно, будет сидеть рядом с ним всю ночь. Мысль о том, что она будет так близко к такому ничтожеству, как он, заставляет меня вспомнить об убийстве.
Я хочу, чтобы она посмотрела на меня и дала какой-то знак, что мы все еще вместе. Но я знаю, что у неё есть своя роль, и у меня тоже. Я должен перестать думать членом и сосредоточиться на грёбаной задаче. Жизни не только нашего клуба, но и её зависят от того, чтобы я держал себя в руках.
С большим усилием, чем должно быть, я отрываю взгляд от своей девушки и снова надеваю маску безразличия, как раз в тот момент, когда у двери слышатся новые шаги.
— Милое местечко, — звучит голос Антонио, когда он входит, и комната погружается в тишину. На его лице расплывается гладкая улыбка, когда он встречается взглядом с каждым из нас. Это первый раз, когда я вижу этого человека так близко и лично, и требуется немалое усилие, чтобы удержать на лице равнодушие. — Не знаю, что сегодня на ужин, но пахнет просто delizioso13.
Он подходит к бару, словно это его собственное место, и берёт заранее налитый стакан бурбона. Он нюхает тёмную жидкость, и этот жест напоминает мне крысу, прежде чем сделать глоток насыщенного виски. Когда он опускает стакан, капли бурбона сверкают на его усах, прежде чем он слизывает их. — Magnifico14, — бормочет он, затем поворачивается и улыбается нам.
Если бы я не знал лучше, то сказал бы, что он и Тейт сговорились по поводу нарядов. Он тоже одет в чёрное. Всё, от пиджака и брюк до рубашки и лоферов, всё выполнено в глубоком чёрном цвете. Единственное пятно цвета на нём — это красный галстук на шее. Идеально подходит, учитывая, что всё, о чём я могу думать, — это выстрелить прямо в его центр.