Оуэн кивает и продолжает:
— Итак, мистер Пелоси, когда именно вам понадобятся наши услуги? — Меня всегда поражает, как Оуэн действует в своей стихии. Как он одновременно вызывает уважение и вызывает симпатию у клиента — это талант, которым не многие обладают.
— Видите ли, у меня возникла небольшая проблема, — Антонио играет с краем своего стакана, пока говорит. Фальшивая улыбка, которая была на его губах, постепенно сменяется мрачной гримасой, когда он наконец сбрасывает свою ложную маску. — Я ждал прибытия последней партии товара в порт, и, как назло, произошёл... инцидент. — Его взгляд задерживается на Оуэне, когда он произносит последнее слово, как будто обвиняя его.
Мы все молчим, но я чувствую, как энергия в комнате меняется, направляясь в сторону, где царят ложные обвинения и смерть.
Он постукивает по своему ещё полному стакану, продолжая:
— Мне стало известно о недавнем, так сказать, взломе. Теперь представьте моё удивление, ведь никто, кроме моих ближайших людей, не знает о порте, где я храню свои грузы. Но так случилось, что незваный гость как-то преодолел мою защиту и украл только одну вещь, — он делает паузу, как будто ждёт ответа на невысказанный вопрос. — Единственное, что он забрал, — это мой чёртов файл, который я держал на имя одного из контактов.
Конечно, он подумал, что это был мужчина. Гребаный женоненавистник. Я рискую бросить взгляд на Тейтум, и её спокойное выражение не выдаёт того страха, который я знаю, бурлит у неё внутри. Она — тот самый незванный гость. И я молюсь любому Богу, который слушает, чтобы Антонио не имел ни малейшего понятия, что это была она.
— Значит, дело отменяется? — прямо спрашивает Оуэн.
Я вижу, как Тейт почти подпрыгивает на месте, когда Пелоси с грохотом ударяет по столу, на этот раз проливая тёмно-красный суп на безупречную скатерть.
— Нет! — кричит он, и безумие отражается в его маленьких глазах. Он указывает на Оуэна в обвинительном жесте, и вдруг пистолет, спрятанный у меня под курткой, начинает жечь меня с такой силой, что я едва сдерживаюсь, чтобы не пустить его в ход.
— Я хочу знать, кто добрался до моего контакта и заставил его сбежать из города после того, как он проболтался! — шипит он, каждое слово вибрирует от едва сдерживаемой ярости.
Похоже, это значит, что Амаро последовал совету Эйса и сбежал, пока мог.
Я сохраняю невозмутимое выражение лица, как и все остальные на нашей стороне стола. Нас достаточно обучали, чтобы никогда не показывать, что мы что-то знаем. Мы знаем, что именно Эйс убедил Амаро покинуть город. И мы также знаем, что Оуэн — лучший человек для решения этой ситуации, что очень кстати. Потому что этот мелкий ничтожество ведёт себя так, что мне хочется согнуть его через колено и отшлёпать, как капризного ребёнка.
— Что именно вы пытаетесь сказать, мистер Пелоси? — голос Оуэна холоден и спокоен, как смерть. Только дурак проигнорировал бы скрытую угрозу в его словах. Если Антонио нас в чём-то обвиняет, то, ради его же блага, ему лучше иметь доказательства, чтобы это подтвердить. Никто не наступает нам на ноги и не уходит, не оставив за собой кусок своей плоти.
Дикий блеск в глазах Пелоси становится ещё ярче, когда он поднимает стакан с бурбоном и одним глотком выпивает всё его содержимое. Затем он с грохотом ставит пустой стакан на стол, так что окружающие столовые приборы начинают звенеть. Он нетерпеливо щёлкает пальцами в сторону официанта, заставляя бедного парня почти споткнуться, спеша снова наполнить его стакан дорогим алкоголем.
— Я говорю, — начинает он, отмахиваясь от официанта с раздражением, не отводя взгляда от Оуэна, — что единственные, кто знает об этом деле, находятся прямо здесь. В этой чёртовой комнате. — Он продолжает, его глаза дико блуждают по каждому из нас. Очевидно, паранойя берет верх над ним.
Когда его обвиняющий взгляд снова встречается с Оуэном, он ухмыляется.
— И я вижу только одну группу людей, у которых есть навыки, чтобы наебать меня.
Я чуть не смеюсь от его обвинения. Он указывает пальцем на неправильного человека, и он слишком глуп, чтобы понять, что на самом деле это хитрая лиса, сидящая слева от него, обладает теми самыми навыками, о которых он говорит. Но, конечно, такой женоненавистник, как он, видит в ней лишь приятную задницу, которую можно показать на людях, как конфету. Он никогда не заметит гения, который скрывается под ее прекрасной внешностью.
Как будто мои мысли побудили её к действию, Тейт поворачивается на своём стуле и обращается к Пелоси. Когда она кладёт свою маленькую руку на его, державшую стакан, меня чуть не выворачивает прямо на стол. Мне не нравится, что она прикасается к нему. Уже в голове формируется план, как я сотру с неё каждое его прикосновение, которое он оставил на ней сегодня вечером.
— Антонио, — мурлычет она, и я с трудом сдерживаю рык. — Эти люди — не больше чем сброд байкеров, готовых в любой момент нажать на курок и получить свою легкую наживу. Ни у одного из них нет интеллекта, чтобы обвести вокруг пальца кого-то столь умного, как ты. — Она так искусно льстит его эго, что я почти верю её обману.
Я ощущаю желание гордо ухмыльнуться, но сохраняю невозмутимое выражение. Она отвлекает его, подпитывая его манию величия. Умная девочка. Хотя грубые слова, капающие с её языка, заставляют меня хотеть наказать её за это.
— Кроме того, разве ты не платишь им щедро за эту работу? Что они получат, если сдадут тебя? — Она так плавно внедряет в его разум мысль о предательстве, что я невольно восхищаюсь. — На твоём месте, — продолжает она, её пальцы играют по тыльной стороне его руки, — я бы обратил внимание на... более близких союзников. Кто ещё в этой комнате может что-то выиграть от твоего падения? — спрашивает она, и мне хочется поклониться ей до земли. То, как она перенаправляет его внимание, почти заставляет меня поверить, что один из его соратников действительно его подставляет.