Пелоси, похоже, обдумывает её слова, пока один из его безымянных головорезов не вмешивается:
— И что ты, чёрт возьми, пытаешься сказать, сука? — Мужчина разъярённо поворачивается к ней. Я узнаю его как того, кто приходил в её мотельную комнату на днях.
Тейтум слегка пожимает плечом и прямо смотрит ему в глаза, не показывая страха, когда говорит:
— О, успокойся, Пол. Что ты можешь получить, подставив своего босса? Кроме денег и славы от того, кто тебя подкупил, — она качает головой, как будто только что не бросила атомную бомбу на стол.
— Я не Пол, а Лука, тупая ты пизда, — его челюсти сжимаются так сильно, что кажется, это приносит ему боль. — И ты быстро научишься закрывать свой чёртов рот и давать говорить мужчинам.
— Осторожнее, — бормочу я сдержанно, хотя внутри готовлюсь к драке, которая вот-вот разразится. Я уже на пределе от этих ублюдков. Но он словно не слышит меня и продолжает сверлить взглядом умную ведьму перед собой.
— И почему я должна это сделать, Пол? — говорит она, теперь намеренно называя его неправильным именем, что в конце концов заставляет его окончательно взбеситься.
Его стул резко отодвигается и с грохотом падает позади него, когда он встаёт. Я кладу правую руку на бедро и хватаюсь за пистолет, чувствуя его обнадёживающий вес в своей ладони.
— Потому что единственный раз, когда женщина должна открывать свой чёртов рот в моём присутствии, это когда она готовится сосать мой член. Если бы я хотел услышать твоё мнение, я бы расстегнул ширинку, — он усмехается, возвышаясь над ней. Он хватает себя за пах в вульгарном жесте, и я окончательно начинаю видеть красное, сжимая пистолет до белых костяшек.
Тейтум шокирует не только Луку, но и меня, когда она запрокидывает голову и смеётся ему в лицо. Её глубокий, хриплый смех всегда заставляет меня жаждать её.
— О, Боже, — она хохочет. — Твоя чрезмерная острая реакция на моё простое заявление очень многое говорит о тебе, Пол. Если бы я уже не подозревала тебя в предательстве Антонио, то после этого выступления точно бы заподозрила.
Я бросаю взгляд на Пелоси и, как и ожидалось, в его глазах появляется подозрительный блеск. Этот тупой ублюдок не осознаёт,что его обманула маленькая злобная гадюка, так легко проникшая в его дом грехов.
— С меня хватит твоей лжи, маленькая сука, — восклицает Лука, поднимая руку рядом с головой, словно собираясь ударить её по лицу. Это будет последнее, что он сделает.
— Я сказал, — мой голос гремит по комнате, и я чувствую, как неистовая ярость поднимается и бурлит в моём животе. Палец нестерпимо чешется от желания нажать на чёртов спусковой крючок и покончить с его жалким существованием раз и навсегда. Когда его движение замирает и он поворачивает свой дикий взгляд на меня, я заканчиваю свою фразу. — Осторожнее, — предупреждаю я.
Лука щурится, словно оценивая угрозу, которую я представляю. Я облегчаю ему задачу, поднимаясь со своего места, чтобы наши взгляды были на одном уровне. Стул скребёт по полу с пронзительным скрипом, который эхом разносится по внезапно затихшей комнате. Я слышу приглушённое проклятие Оуэна, который вынужден наблюдать за тем, что произойдёт дальше.
— Почему тебя волнует, как я разговариваю с этой маленькой шлюхой? — спрашивает Лука, и мне приходится сдерживать рычание ярости. Я всего в одном оскорблении от того, чтобы перелезть через этот стол и разбить его череп каблуком своего ботинка. Я знаю, что должен делать вид, будто не имею ни малейшего понятия, кто такая Тейтум, но я не могу стоять в стороне и позволять этому куску дерьма так с ней разговаривать.
Я пожимаю плечами, принимая расслабленную позу, зная, что мне потребуется меньше секунды, чтобы достать пистолет и всадить пулю между его глаз, если потребуется.
— Я просто считаю, что не стоит так разговаривать с женщинами, можешь назвать меня старомодным, — говорю я спокойным голосом, что полностью противоположно бушующей в моей груди ярости.
Ухмыляясь мне, Лука доказывает, что в его толстом черепе не осталось ни единой мозговой клетки.
—Как насчет того, чтобы ты, блядь, сел на своё место, как послушный мальчик, пока я разберусь с этой невежественной сукой, которая принадлежит нам, а не тебе?
Всё будто замедляется, когда его ложь льётся из его рта, и меня охватывает всепоглощающее спокойствие. Тейтум не принадлежит никому, кроме меня. И хотя этот покойник не имеет ни малейшего представления о том, кто мы на самом деле, он вот-вот узнает.
Как только он отвлекается от меня и тянется к Тейт, я действую. Быстрее, чем кто-либо мог ожидать, я хватаюсь за пистолет, уже готовый к выстрелу 9мм, поднимаю его и навожу прямо между глаз Пола. И без малейших колебаний спускаю курок.
Выстрел оглушает комнату в тот же момент, когда кровь Луки брызжет на стену позади него. Прежде чем его тело успевает рухнуть на землю, вокруг начинается хаос. С обеих сторон стола стулья отбрасываются назад, когда все внезапно встают, сжимая оружие в руках.
Крики с обеих сторон перекрываются, пока я навожу свой пистолет на Пелоси. Надо отдать ему должное — он не прячется под столом, как я ожидал. Я рискую бросить взгляд на Тейтум, которая снова доказывает свою смекалку. Она отходит от стола и направляет своё оружие прямо на меня. Я знаю, что она не выстрелит, но ей нужно сделать вид, что она готова это сделать.
Я не могу не восхищаться ею в этот момент. Её поза напряжена, прицел точен. Ни одна дрожь не сотрясает ее тело, когда она, прищурившись, смотрит на меня. Её грудь тяжело вздымается с каждым вдохом, неоспоримая реакция на адреналин, заливающий её вены. Она стоит в этом слишком коротком платье, с поднятыми плечами, готовая стрелять, вся в крови мёртвого человека. Этот образ навсегда запечатывается в глубинах моей памяти.