Шарбонно пустил длинную струю дыма. - Я ведь сказал тебе в Форте Бразо - я переводчик. Не буду я стоять на часах.
- Что ж, пока он спит, я тоже не собираюсь тянуть лишний дозор, - отрезал Девственник.
- Я тоже, - заявил Доминик.
Даже Профессор смешался.
Все выжидающе смотрели на Ланжевина, но тот не стал портить удовольствие от курения спором. Когда он закончил, то просто встал и сказал:. - Пошевеливайтесь. Мы попусту тратим дневные часы.
Через пять дней они доплыли до места слияния реки с небольшим ручьём. Кристально чистая вода быстро теряла цвет, когда вливалась в мутные воды Миссури. Ланжевин смотрел на ручей, гадая, как поступить.
- Давай сделаем привал, Ланжевин, - произнес Шарбонно. - Я устал грязь хлебать.
- Ненавижу с ним соглашаться, - сказал Девственник, - но Шарбонно прав. От этой дрянной воды у меня понос.
Ланжевина тоже прельщала возможность выпить чистой воды. Но его беспокоило местоположение ручья. Он находился на западном берегу Миссури. По его подсчётам, племя Языка Лося находилось к западу от реки. После того, как Гласс обнаружил брошенный индейский лагерь, делегация старательно придерживалась восточного берега, особенно при выборе места для ночлега. Ланжевин посмотрел на запад, где горизонт поглощал алый венец солнца, потом на восток, но до следующего изгиба реки не было видно ни единого места для высадки. - Ладно. Большого выбора у нас нет.
Они направились к берегу. Профессор с Девственником выгрузили тюки, и вояжеры повели пустое каноэ к берегу. Там они перевернули лодку на бок, сделав укрытие со стороны реки.
Гласс побрел к берегу, нервно осматривая прибрежную местность. Песчаная отмель тянулась на сто ярдов вниз по течению, заканчиваясь искусственным молом - насыпью из валунов, заросшей густыми ивами и кустарником. За молом застряли плавник и корни, преградив путь течению и заставив его свернуть от пологого берега. За песчаной косой ивняк переходил в полоску тополей, которая редела к северу.
- Я проголодался, - произнес Шарбонно. - Добудьте нам добрый ужин, мистер охотник. - "Добуудьте нам дообрый ужин, миистер охотнииик".
- Сегодня никакой охоты, - отрезал Гласс. Шарбонно принялся было возражать, но Гласс резко его оборвал. - У нас достаточно вяленого мяса. Одну ночь как-нибудь обойдетесь без свежего мяса, Шарбонно.
- Он прав, - согласился Ланжевин.
Так что они довольствовались вяленым мясом и кукурузными лепешками, поджаренными в сковородке над низким огнем. Все прижались поближе к костру. Вместе с закатом исчез пронизывающий ветер, но от дыхания исходил пар. Ясное небо предвещало холодную ночь и сильный мороз поутру.
Ланжевин, Доминик и Девственник раскурили глиняные трубки и с наслаждением дымили. После нападения медведя Гласс не курил: дым обжигал ему горло. Профессор соскребал остатки кукурузной муки со сковородки. Шарбонно полчаса тому назад отошел от лагеря.
Доминик что-то тихонько напевал себе под нос, словно грезил наяву:
Я ощипала этот нежный бутон
Я ощипала этот нежный бутон
Срывала лепесток за лепестком
Наполнив передник их запахом
- Отрадно, что ты еще не разучился петь о розах, братец, - заметил Девственник. - Бьюсь о заклад, что уже год, как ты не щипал розанчики. Это тебя им следует называть Девственником.
- Лучше страдать от жажды, чем пить из наполненных лихорадкой омутов Миссури.
- Ну что за чистоплюй. Какой ты у нас разборчивый.
- Не вижу нужды извиняться за свое чистоплюйство. В отличие от тебя, мне нравятся женщины с зубами.
- Я не прошу их жевать мою пищу.
- Да ты бы и со свиньей лег, носи она ситцевое платье.
- Что ж, пожалуй, это делает тебя гордостью семьи Каттуаров. Уверен, маман будет рада, узнав, что ты спишь только с первосортными шлюхами из Сент-Луиса.
- Маман не обрадуется, а вот папа́ - возможно, - оба громко рассмеялись и набожно перекрестились.
- Не гогочите, - прошипел Ланжевин. - Знаете же, как на воде разносятся голоса.
- Ты что такой сердитый сегодня, Ланжевин? - спросил Девственник. - С нас и Шарбонно хватит. Да я на похоронах получше веселился.
- Будут тебе похороны, если не заткнетесь.
Девственник отказался спорить с Ланжевином, чтобы не портить веселой беседы. - Знаешь, там у скво в форте Кайовы три соска.
- Ну и чего хорошего в трех сосках? - удивился Доминик.
- Тебе просто воображения не хватает.
- Воображения, да? Если бы у тебя было поменьше этого воображения, то не кривился бы так, когда отливаешь.
Девственник обдумывал ответ, но, по правде говоря, устал беседовать с братом. Ланжевин явно не был настроен разговаривать. Шарбонно ушел в лес. Он посмотрел на Профессора, с которым на его памяти никто не общался.