— И все? — Нет. Есть еще одно место. Что там за дверь я не знаю. Мы охраняем только вход. Но я не понимаю, зачем мы нужны. У них своя охрана есть. Спецы.
По-моему, даже с имперской безопасностью ладят. А вот для чего мы?.
— Для отвода глаз, — ответил Салис. — Твоя роль в «Эдельвейсе»? — Инструктор. Учу рукопашному бою и стрельбе.
— А сейчас на крыше ты кого учил? — спросил Мокшин.
— Тоже верно. Иногда мне платят, чтоб я убивал.
— В портовом районе твоя работа? — спросил Шальшок.
— Да.
— Где еще? Резник рассказал обо всех случаях, когда ему приходилось убивать, а также все случаи, про которые он слышал в «Эдельвейсе».
— Медсестры тоже ты? — Медсестры?.. Нет… Про это я даже не слышал. Один раз нужно было грохнуть какого-то мужика, но позже заказ отменили. Кляйер сказал пусть, Айболит поживет пока.
— Айболит? — переспросил Шальшок? — Да. Он так его назвал.
— Где ты должен был его убить? — Возле его дома.
— Адрес помнишь? — Да.
— Сколько тебе дали времени на мое устранение? — спросил Мокшин.
— Три дня.
— Продолжим позже, — подвел черту Салис. — Тебе врач нужен.
— Тогда вы езжайте, — сказал Неверов, — а я сейчас вызову врачей и зафиксирую попытку убийства. Объяснения придумаю позже.
Так и сделали. Неверов со своими бойцами остался на крыше, а имперские сыщики с Мокшиным удалились.
— Ну что, законники, какие планы? — спросил Саша стоя возле машины.
— Никаких. Мы его взяли, он даст показания, да и уже рассказал не мало.
Доктора проверим, последим за ним. Возможно он причастен к торговле органами.
— Вы его взяли. — Мокшин энергично закивал головой. — Поздравляю.
— Перестань, — улыбнулся Салис. — Конечно, без тебя у нас ничего бы не получилось.
— Да ладно, — улыбнулся Мокшин. — Я так, просто домой ехал.
Он открыл дверь Фаэтона, Салис с Шальшоком стояли молча. Саша сел в машину, захлопнул дверь и пустил двигатель.
— Пока, законники, — сказал он, вытянув вверх левую руку.
Фаэтон медленно тронулся с места и выехал со двора на оживленную улицу.
Не спеша Саша доехал до дома. Нет. Он вовсе не собирался сегодня вечером посмотреть «Спокойной ночи» и лечь спать. Его планы совсем другими.
В «Золотом аллигаторе» собиралась вечерняя публика. Гости, чаще всего приезжавшие на своих машинах, заходили в ресторан, а машины отъезжали на стоянку ресторана, где в ожидании хозяев шофера коротали время кто в полудреме, кто за чтением имперских газет. Машины подъезжали с интервалом в пять — десять минут.
В половине одиннадцатого к ресторану подъехал черный «Нисан-Эксклюзив».
Из передней пассажирской двери вышел охранник с поразительно знакомым лицом. Он осмотрелся вокруг и, решив что опасности нет, открыл заднюю правую дверь. В салоне автомобиля автоматически зажегся свет и Мокшин узнал в степенном господине, сидящем на заднем сидении, Бойстрюка. Игорь Константинович еще пару минут продолжал что-то делать за лаптопом. Закончив, он выключил компьютер и отсоединил его от мобильного телефона.
— Ты смотри. Весь в делах, — сказал Степа.
— А ты думал, как деньги делаются? — сказал Мокшин.
Саша со Степой сидели в машине неподалеку от входа в ресторан «Золотой аллигатор» и наблюдали за приезжающими посетителями. После долгих уговоров Степа согласился, за десять тысяч альверов, ночью съездить с Сашей к ресторану и попытаться опознать кого-нибудь из его посетителей. Пока что знакомых Степа не видел. Да он, собственно, сразу предупредил, что контингент у этого ресторана солидный и вряд ли он сможет помочь. Не тот круг общения.
— Как поиски библиотеки, продвигаются? — спросил Степа.
— А как же, — не отрываясь от наблюдения ответил Саша.
— Я Скворцу так и сказал. Если уговорим, то ты найдешь ее обязательно.
— И Степа получит свою долю.
— Степа всегда имеет свою долю.
Мокшин проводил Бойстрюка взглядом, и когда тот скрылся за дверьми ресторана, повернулся к Степе.
— Только в этом деле главное не зарываться.
— А нам чужого не надо, — выразительно сказал Степа. — Мы свое место знаем.
Вон, смотри.
Мокшин повернулся в ту сторону, куда показывал Степа. К ресторану подъехал длиннющий «Линкольн-Император» и, высадив пассажиров, отъехал на стоянку ресторана. Пожилая фербийская пара чинно прошла до дверей ресторана.
— Видишь, — сказал Степа. — Он поехал на стоянку ресторана. Можно было припарковать машину и на клубной стоянке, тем более, что там свободнее чем на ресторанной. Машина длинная, ей для маневра простор нужен. Но он встал на свое место. Почему? — Потому что каждый должен знать свое место.
— Точно. В жизни есть правила и если ты по ним играешь, то чаще всего долго живешь и кое-что имеешь.
— Нет Степа, — с интонацией учителя сказал Саша. — С такой профессией как у тебя долго не живут.
— Ну, ты накаркай еще! — обиделся Степа.
— Не обижайся, — примирительно сказал Мокшин. — Так ты говоришь, что эта стоянка только для членов клуба? — Это не я говорю. Это надпись говорит, — Стёпа показал на табличку на стене.
Вот это весело! Получается, что Бойстрюк член клуба «Анаконда». В голове у Саши забегали мысли. Он постоянно сбивался и никак не мог выстроить их в логическую линию. А линия была. Саша чувствовал ее, каждой клеткой своего естества ощущал, что ответ на многие вопросы где-то рядом, но он его просто не замечает. Бойстрюк член клуба. Это главное, что узнал Саша этой ночью.
Пока Саша наблюдал за посетителями ресторана, Салис и Шальшок уже не первый час сидели в коконе полу грузового Фаэтона, оборудованного под наблюдательный пункт. После встречи с Резником имперские сыщики поехали в управление.
Монлис сделал срочную заявку на машину наблюдения, а Лоун пошел в информационный центр. Выйдя их центра он вызвал к себе трех младших инспекторов. Самых умных и главное тех, кому он мог доверить любое щекотливое дело.
Монлис и младший инспектор Чанис следили за мониторами, а Лоун сидел с закрытыми глазами на небольшом кожаном диванчике и размышлял над последними новостями.
— Внимание, — сказал Монлис. — У нас посетитель.
Салис открыл глаза, поднялся с диванчика и встав за спиной Шальшока прилип к экрану. Серебристое «BMW-Х-28», купе, плавно подъехало к подъезду дома и остановилась. Из машины вышел высокий Фербиец, сорока — сорока пяти лет. Черная, расшитая золотом тофрага, голубой балахон, очки в золотой оправе. Он поставил машину на сигнализацию и вошел в подъезд. Через пару минут на шестом этаже загорелся свет. Салис вернулся на диванчик и снова закрыл глаза. Вернуться к размышлениям ему не дал бортовой компьютер, писком сообщивший о полученном сообщении. Инспектор ждал этого сообщения.
Шальшок лишь на мгновенье скосил глаза на Салиса и тут же вернулся к мониторам видео наблюдения.
Салис пробежался пальцами по клавиатуре, принтер выдал распечатку. Инспектор скользнул глазами по ровным строчкам, внимательно рассмотрел полученную фотографию и передал бумагу Монлису.
— Читай.
— Это ответ на запрос? — спросил Монлис.
— Да.
— Быстро управились, — Шальшок оценил работу канцелярии и начал читать вслух. — Альмон Юнлонок, сорок два года. Родился Сверлоне. Разведен. От брака имеет сына двадцати лет. Сын живет с матерью… Такого в моих списках не было, — сказал Шальшок.
— А откуда ему там взяться? Ты искал уволенных, а Юнлонок работает в Первой имперской клинике. Да еще дает консультации на кафедре медицинской академии.
— Еще как работает, — бубнил Шальшок изучая информацию. — Судя по бумагам, он неплохо умеет вырезать аппендицит. Странно. Если у него такой скромный годовой доход, он платит сумасшедшие алименты… откуда у него такая машина? Она ведь тысяч на тридцать потянет.
— Никак не меньше, — согласился Салис.
Шальшок еще раз перечитал бумагу. Салис в ленивом ожидании смотрел на Монлиса. Похоже ничего интересного здесь больше не произойдет. Можно ехать домой. Группа Чаниса останется и проконтролирует ситуацию.