хотите, чтобы это было так, — ну, даже не позволяйте этому являться вам во сне, изгоните это из своего ума или, по крайней мере, попытайтесь изгнать, потому что если вы сделаете какие-либо попытки, конец будет плачевным, и это предупреждение, хотя и не благосклонное, потому что здесь есть только один способ исполнения, который может быть выполнен только одним способом, и гармонизация этих двух элементов будет решена мной, — он снова указал на себя с яблоком в ладони, — и только мной; вы, господа, будете играть по моей дудке, и поверьте мне, я говорю по опыту, нет смысла пытаться мне перечить, никакого смысла; вы можете фантазировать (только если я об этом знаю), вы можете мечтать (если вы мне в этом признаетесь), что однажды все будет иначе, что все будет по-другому, но это не будет иначе, и это не будет по-другому, это будет и будет так до тех пор, пока я являюсь — ах, если мы уже подходим к этому — импресарио этого спектакля, пока я руковожу тем, что здесь происходит, и это «до тех пор, пока» — что-то вроде вечности, потому что я заключаю контракт со всеми вами на один-единственный спектакль, который в то же время для всех вас в этой роли является единственным возможным представлением; любые другие представления автоматически исключаются; нет после, как, соответственно, нет и до, и кроме вашей, по общему признанию, скромной компенсации, нет никакой награды, конечно, соответственно, никакой радости, никакого утешения, когда мы с этим закончим, мы закончим, и это всё, — но я должен открыть вам сейчас, — открыл он, и как будто этот металлический голос чуть-чуть смягчился в самый последний раз, — что для меня тоже ничего подобного не будет, не будет ни радости, ни утешения, и дело не в том, что мне совершенно всё равно, будет ли радость или утешение, или что вы все будете думать и чувствовать после этого соглашения, которое мы установили, и ни в малейшей степени не в том, как вы потом объясните жалкий характер вашего участия здесь, а именно, какую ложь вы будете себе врать, я не об этом, а о том, что для меня во всём этом нет никакой радости, и мой собственный гонорар едва ли оправдан ввиду того, что мы здесь называем постановкой, — это произойдёт, он сказал, потому что так и будет , и это все, я вас не люблю и не ненавижу, что касается меня, то вы все можете идти к черту, если один упадет, то другой займет его место, я вижу заранее, что будет, я слышу заранее, что будет, и это будет без радости и без утешения, так что ничего подобного больше никогда не повторится, так что когда я выйду на сцену с вами, музыкальный джентльмен, я нисколько не буду счастлив, если этот заказ, основанный
по возможности, осуществится — и я хочу сейчас сказать вам это как бы на прощание: я не люблю музыку, а точнее, мне совсем не нравится то, что мы сейчас собираемся здесь собрать, признаюсь, потому что я тот, кто здесь всем руководит, я тот, кто ничего не создает, а просто присутствует перед каждым звуком, потому что я тот, кто, по правде Божией, просто ждет, когда все это кончится.
Случайное сходство или совпадение с реальностью любого из персонажей, имен и мест в этом романе является исключительно несчастным случаем и никоим образом не выражает намерения автора.
ТАНЦЕВАЛЬНАЯ КАРТА
ТРРР . . .
Я тебя прикончу, большая шишка
ТРУМ
Бледный, слишком бледный
ДУМ
Он написал мне
РОМ
Он придет, потому что он так сказал
ПЗУ
Бесконечные трудности
ХМ
Остерегайтесь —
РА ДИ ДА
Проигравшие (Аррепентида)
РУИНЫ
Венграм
ДОМ
Тот, кто спрятался
НОТНАЯ БИБЛИОТЕКА
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
ТУМ, ДУМ, РУМ, РОМ, ХМММ, РА ДИ ДА, РУИН, ДОМ ТРЮМ, ДУМ, РУМ, РОМ, ХМММ, РА ДИ ДА, РУИН, ДОМ ТРУМ — РА ДИ ДА, ДИ ДА ДОМ
ТРРР
Da capo al fine
ТРРР . . .
Я ТЕБЯ РАЗРУШУ, БОЛЬШАЯ ШИШКА
Он не хотел подходить к окну, он просто наблюдал с почтительного расстояния, как будто эти несколько шагов, которые он сделал оттуда, могли обеспечить ему защиту, но, конечно, он всё равно смотрел, или, точнее, он не мог отвести от него глаз, потому что пытался вычленить из так называемого шума, просачивающегося внутрь, то, что происходило снаружи, но, к сожалению, в этот момент никакого шума не просачивалось, так что в целом он мог бы утверждать, что там была тишина, и что касается этого, то тишина была уже довольно давно, и всё же после всего, что ему пришлось вытерпеть со вчерашнего дня, ему действительно не было никакой необходимости идти туда, снимать полистирольную теплоизоляцию Hungarocell и выглядывать в образовавшуюся таким образом щель, потому что даже так не так уж сложно было экстраполировать события, а именно, что из-за безопасности, которую обеспечивала панель Hungarocell, скрывающая происходящее снаружи, он всё ещё знал с абсолютной уверенностью, что его дочь не ушла, она была всё ещё стоял там перед своей хижиной, соответственно, примерно в двадцати пяти или тридцати шагах, так что одним словом он сказал себе: «Я туда больше не пойду и не буду туда смотреть», и так всё и оставалось некоторое время, собственно, он стоял на безопасном расстоянии от окна и пытался слушать, отступая, так сказать, за защиту панели Hungarocell, и в этом состоянии защиты — повторял он себе не только мысленно, но и вслух — не было смысла снова снимать панель Hungarocell, когда его встретит то же самое зрелище, что и прежде, не было смысла, он покачал головой, но, как человек, который знал, что он всё равно вот-вот снова её снимет, ну что он мог сделать, он был взволнован, ещё вчера вечером в 5:03, соответственно после сумерек, он думал, что всё уже закончилось, а этого не случилось, потому что ночь