Известие об исчезновении Бренди встревожило ее, а вот насчет Сенсея Настя ошиблась. Сейчас рядом с Лолой никого не было. Никого. Это плохо? Раньше она думала, что да. А теперь… Да нет, не привыкла. К такому не привыкают – к себе. Но приспособилась, это точно. Она ведь никогда не зацикливалась на каких-то идеях и умела радоваться по мелочам.
Не грустно ли ей было одной? Нет, не грустно. Любовь к одиночеству – это инвалидность души, которую не исправить. Но улыбка скрашивает ее в глазах окружающих, и последнюю пару лет Лола улыбалась даже чаще, чем раньше. Чему – сама не понимала. То есть, как будто наоборот, что-то как раз понимала, причем что-то важное, но выразить это словами не могла.
Если у Лолы выдавался выходной день, как сегодня, она отправлялась на прогулку. Обычно она не уходила далеко, ведь она собиралась вернуться, и в этом все дело – если ты собираешься возвращаться, ты не сможешь уйти далеко. А Лола и так однажды ушла настолько далеко, что вернуться не сумела.
Она хорошо помнила тот день, когда, думая, что она не в колледже, ее куратор позвонил ей и попросил ее зайти в деканат. Лола не стала откладывать дело в долгий ящик, вышла из аудитории и поднялась на последний этаж. Куратор – академической внешности женщина лет пятидесяти – удивилась, увидев ее, и тут же сдержанно поздравила: проект Лолы выиграл конкурс и ее ждет стажировка. Она вручила Лоле увесистую папку документов – часть из них нужно было просто прочесть, часть – заполнить и подписать.
- Еще бы она не выиграла, - сквозь зубы процедила худощавая рыжая девушка, крутившаяся тут же. Лола узнала в ней студентку из параллельной группы. Кажется, она тоже подавала проект на этот конкурс.
- А в чем дело? – спросила Лола, удивленная количеством злости в прозвучавших словах. С ее точки зрения, повод был не столь уж значимый. Девушка словно только этого и ждала. Она резко развернулась и выкрикнула Лоле в лицо:
- Да твой папаша ведь в совете директоров! Думаешь, никто не знает?..
- Юля, тихо, тихо! – бросилась успокаивать девушку женщина-куратор.
Лола вышла из кабинета, на ходу перебирая документы. На третьем или четвертом листе среди имен и фамилий тех, кто выступал в качестве экспертов, оценивавших конкурсные проекты, она наконец увидела: С. Н. Тиходаров. Лола стиснула кулаки, бумаги смялись. Он ее обхитрил, да еще как!.. Первой мыслью Лолы было выбросить папку в ближайшее окно, второй – вернуться в деканат и сунуть ее в руки куратору – пусть отдаст той обиженной девочке. Как ее – Юля?.. Но потом Лола успокоилась, подровняла листы. Пожалуй, она все-таки прочитает, что на них написано. И заполнит графы, которые нужно заполнить, и подпишет. А что такого? Это ее шанс. Каким бы способом он ей ни достался, она может им воспользоваться.
Та тьма, которая некогда окружала ее, никуда не исчезла. Просто теперь она была внутри Лолы. И просачиваясь сквозь ее мысли, она день за днем медленно, но неуклонно изменяла ее сознание. Точнее, возвращала его к той форме, какую оно имело прежде.
У Лолы не было конкретной информации, сведений о том ее прошлом, но, как выяснилось, сохранилась память ощущений. Вот только здесь эти ощущения ей не с чем было сравнить, а силу, некрепко дремавшую в ней, не для чего было использовать. Фридрих же, что бы он ни задумал на этот раз, был таким существом, вокруг которого все время что-то происходило. И кое-что из этого могло быть действительно интересным. И потом, он может только предложить ей что-то. Делать что-то он ее не заставит.
Любой может разбираться в происходящем лучше, чем ты. Но никто не вправе указывать тебе, что делать.
Так она оказалась в этом городе на другом краю света, на побережье замерзшего моря. Лола перебралась сюда, без особых сложностей подыскав жилье и новый колледж, а потом поступила в университет. Ее стажировка плавно перешла в постоянную оплачиваемую занятость, и теперь она работала в большом коллективе, проводила весь день на ногах, спала в автобусах и такси, частенько бывала в дальних и длительных командировках, ночами читала или сидела в Интернете. Фридриха за все это время она видела всего один раз – на торжественной церемонии, где победителям конкурса вручили дипломы и приглашения на стажировку. Никто из его подчиненных не беспокоил ее, даже не показывался на глаза. Сначала Лола ломала голову, зачем Фридрих все это устроил, если даже не пытается вовлечь ее в свои дела, но потом перестала думать об этом. Она занималась тем, что ей действительно нравилось. Ее все устраивало. Изредка одна думала о том, чтобы вернуться домой, но думала не всерьез – в конце концов, не было ничего сложного в том, чтобы купить билет и сесть на самолет – а как бы проверяя, хочет она этого или нет. Оказывалось, что нет. А когда за окнами начинался сыпаться снег, Лола выбиралась из дома, чтобы прогуляться под этим снегом.